|
"Портрет художника
Коровина(?)",
Н.П.Богданов-Бельский
|
|
|
Константин Алексеевич был страстный рыбак и уделял этому занятию немало времени, да так, что получал осуждение художника Архипова: "Изломать бы ваши удочки. А живопись?" (Рождественский, с. 54). Когда Коровин приходил на оз. Удомля, он останавливался в усадьбе "Роща", где Архипов жил постоянно. "Роща" находилась в полукилометре от усадьбы "Гарусово" в сторону д. Щеберино. В эти трудные времена рыбная ловля была не просто увлечением, но и возможностью разнообразить скудное питание. Рождественский вспоминает: "Так как озеро Удомля больше Островенского, и в нём водились даже судаки, иногда в наши места приезжал Коровин. По пословице "рыбак рыбака видит издалека" в такие приезды мы с ним встречались. Обсуждались рыболовные планы, разбирались снасти, подбирались подходящие поводки, привязывались нужные крючки. Всё это он делал с темпераментом, иллюстрируя рыболовными событиями прошлого. Удочки, как вся снасть у Коровина, - первоклассные. Он и в Москве назывался в своё время "королём рыболовного спорта". Поэтому я слушал знаменитого рыбака почтительно, подчиняясь его планам на предстоящую ловлю...
Константин Алексеевич - прекрасный рассказчик...
Состоя консультантом Художественных мастерских, К.А.Коровин бывал зимой в "Чайке". Иногда в свободное время и я навещал его в Островно... Подхожу к потемневшему от времени деревянному двухэтажному островенскому дому... По неудобному крыльцу вхожу в помещение... Константин Алексеевич доволен, что я пришёл, и ведёт в свою комнату.
Сажусь в старинное кресло, а он полулёжа располагается на кровати. В комнате холодно и неуютно: на полу, на окнах, на столе валяются окурки, чувствуется, что хозяину всё как-то безразлично. Константин Алексеевич скучал, и мой приход вносит некоторое разнообразие.
Коровин полулежал. Его характерная голова русского боярина поседела, но всё ещё красива, и на розовом шёлковом одеяле, небрежно застилавшем кровать, он был живописен...
Говорили о живописи, о рыбной ловле. Константин Алексеевич увлекается, и во всём видишь большого артиста. Он читает написанные им охотничьи очерки. Они сделаны с большим чувством природы, ярки и оптимистичны" (Рождественский, с. 60).
Современники и не предполагали о литературной одаренности Коровина. "Лишь в первые годы революции, когда Константин Алексеевич очутился в глухой деревне и оказался временно оторванным от художественно-театральной деятельности, когда весь привычно стремительный ритм его жизни был резко нарушен и у него оказалось много свободного времени, он предаётся дорогим его сердцу воспоминаниям о прошлом и близких ему людях, одаривших его вниманием и любовью. Так родился целый цикл мемуарных очерков, в которых он с благодарностью говорил о своих родных, об учителях и товарищах" (Коровин, 1963, с. 7).
В деревне, таким образом, наряду с живописью Коровин уделяет много времени написанию мемуаров и рассказов о природе. Потом, уже в эмиграции в Париже, он будет их дорабатывать и издавать. В 1921 году он сделал записи о своих преподавателях, о художнике Врубеле, о теории живописи.
"Вспоминаю о другом Коровине: опять Островно, летний вечер в золоте уходящего солнца. На балконе за чаем - семья художника, Вышеславцевы и гости. Вдали затихшее озеро, пахнет цветущая сирень, лето какой-то благодатью наполняет природу. Константин Алексеевич тут же у балкона пишет пейзаж. Его нисколько не смущает оживлённое общество, а наоборот, нравится. Он весел, шутит, с увлечением работает...
Улыбаясь, вспоминаю: однажды Коровин, зайдя ко мне, увидел на моей палитре фиолетовый ультрамарин... Константин Алексеевич алчно смотрел на ультрамарин и выпросил тюбик. Как-то мне пришлось быть у него. Он показал свои последние работы. Вдруг вижу, все они сильно фиолетовые, и живопись стала неестественной. Я сказал ему о своём впечатлении. Опытный, изощрённый глаз художника в дальнейшем поставил на место эту сильную краску, и опять всё пошло по-коровински, он освободился от "фиолетовой болезни" (Рождественский, с. 61).
В 2003 году Третьяковская галерея приобрела 21 письмо К.А.Коровина: сыну Алексею (одно) и Ивану Кондратьевичу Крайтору (остальные). Письма были приобретены у Любови Еремеевны Чернышёвой - наследницы и владелицы архива И.К. Крайтора (?-1957). "Коллекция писем (1915-1921) относится к последним годам жизни и деятельности К.А.Коровина в России. Три первых письма (18.11.1915, 07.07.1916, 18.07.1916) содержат информацию о продаже его картин и о новых замыслах, о его поездках в Крым, южных впечатлениях и новых творческих работах, предполагаемой поездке на фронт. Все же остальные письма (1917-1921) относятся к периоду тяжёлых лет разрухи после октябрьского переворота. За исключением нескольких писем из Охотино, почти все они были написаны Коровиным в деревушке Островно Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, куда художника с семьёй случайно забросила судьба...
Из писем вырисовывается жизнь Коровина в тот период. Его преследует болезнь сердца, временами отказывает правая рука. Часто болеет жена. В доме голодно, не хватает хлеба, молока, "сахар снится во сне", нет спичек и свечей, нет денег. Вся надежда на продажу картин. Но самое страшное - постепенное исчезновение художественных материалов: красок, холста и др., так как Коровин, несмотря ни на что, продолжает работать. Почти в каждом его письме есть упоминания о новых произведениях. Художник интересуется выставками, подумывает о персональной. Но свои картины боится пересылать по почте или с кем-либо в это неспокойное время. К.А.Коровин всецело доверяет своему посреднику в делах И.К.Крайтору и полагается на него.
В письмах упоминаются Шаляпины, Д.И.Толстой, B.C.Кузнецов, Л.В.Собинов, П.И.Нерадовский, И.Э.Грабарь, А.Н.Бенуа, С.Ю.Жуковский, И.И.Вельский, В.В.Рождественский, А.В.Моравов, В.К.Бялыницкий-Бируля, П.И.Суворов, С.С.Голоушев, А.В.Луначарский, Н.М. и Б.П.Вышеславцевы, А.С.Барановская, Б.Леви и др., а также сын Алексей, в котором старший Коровин видит талантливого самобытного художника" (цит. по Колокольцеву).
Нет ясности, когда Коровин окончательно уехал из Островно. Очевидно, это произошло в 1921 году или позднее. Сохранилось его письмо Петру Ивановичу Суворову, посланное из Удомли в 1921 году, в котором он отдаёт распоряжение о продаже вещей и мебели из квартиры.
В 1923 году Константин Коровин с семьёй уехал из России в Париж для лечения сына. Несколько раз он порывался вернуться: "С великим счастьем вспоминаю Россию, и своих друзей, и природу, и снег, и дождик, и небо серое, и траву-ковыль, и избушку, и дым из трубы..." (Коровин, 1963. С. 486) Но умер он на чужбине 11 сентября 1939 года. Похоронен в Париже.
Литература:
1. Константин Коровин вспоминает: Сб. М., 1990. — 608 с.
2. Константин Коровин. Жизнь и творчество: Сб. М., 1963. — 563 с.
3. Кац Л.И. Художники в Удомельском крае. М., 1983. — 143 с.
4. Круглов В.Ф. Коровин. М., 1997. — 159 с.
5. Моравов А.А. Озеро Удомля // Удомельская старина. 2002. № 28.
6. Рождественский В.В. Записки художника. М., 1963. — 219 с.
7. Зворыкина К.А. Доклад в Тверской губернский комитет... // Удомельская старина. 1997. № 1.
8. Зольников Н.Н. Дом, полный талантов // Удомельская газета. 1994. 15 окт.
9. Иванова А.Н. Воспоминания // Удомельская старина. 1998. № 5.
10. Минут В.Н. Под большевистским игом // Звезда. № 7. 1996.
11. Колокольцев В.И. Отклонение. СПб., 2008. Кн 2.
Автор статьи - Дмитрий Леонидович Подушков, статья опубликована в издании - "Знаменитые россияне в истории Удомельского края". Тверь. 2009. – 414 с.
Выражаем благодарность автору за присланный материал. Спасибо, Дмитрий!
На первую страницу...
|
