"Рисовать и писать красками я начал рано, сам, не испытывая ни от кого никакого принуждения или поощрения. Картины, которые я видел, до чего хороши они мне казались, причем все! Но когда стал я старше, некоторые из них были и непонятны. Было непонятно, зачем художник написал их? Вот одна картина - она пугает. Говорят: «Священник в деревне, пьяный».
Мне показалась она очень странной. Это была картина знаменитого Василия Перова. Или вот - железнодорожная станция, платформа, поезд уходит вдали, какой-то человек с печальным лицом - «Проводил». Никогда не мог понять я, что хорошего в этих картинах. Но вот что внушало мне восторг - «Весна» Васильева и «Грачи прилетели» Саврасова! Сколько жизни в этих картинах, как хороши их краски! И рано понял я, что главное в картине не что написано, а как написано.
А когда я писал сам, всегдашним моим горем было, что другие, когда смотрели на мои работы, говорили: «А зачем это? Ни к чему, идеи нет...»
И вот я в мастерской Школы живописи в Москве. Сам Саврасов, живой, стоит передо мной. Он огромного роста, у него большие руки, а лицо его, как у бога, и все, что он говорит, как от бога. До чего я любил его!
"Весна", - говорит нам Саврасов, - "Фиалки в Сокольниках, уже зелень распустилась. Ступайте туда... На стволах ив желтый мох блестит, отражается в воде... Воды весны! Да, ступайте..." "А как писать?" - помню, спрашивает его ученик Волков. "Писать?" - недоумевает Саврасов. "Надо почувствовать, чуть тронуть только, надо видеть, да... Почувствовать красоту, природу!"
Левитан в синей курточке смотрит на него большими глазами и думает. И мы оба были в восторге - все понимали. Да как сделать, выразить, поймать эту природу? Краски надо, цвет и форму, и только? Больше ничего? "Правду нужно" - говорит Левитан. "Радость" - говорю ему я. Так и жили мы.