Константин Коровин. Галерея картин и рисунков художника
У балкона. Испанки Леонора и Ампара. 1888-1889

Картина У балкона. Испанки Леонора и Ампара - одна из лучших в творческом наследии Коровина. Удивительно гармоничная в своем неброском колористическом решении, естественная в композиционном построении, она не раз присутствовала на российских и международных выставках. Именно ею Коровин дебютировал как экспонент на XVII выставке Товарищества передвижных художественных выставок в Петербурге; одна из золотых медалей на Всемирной Парижской выставке 1900 года была получена именно за это небольшое произведение. И недаром эту картину у художника приобрел Савва Мамонтов.
По всей вероятности, работа была начата в Испании в 1888 году и заканчивалась в Москве в 1889. Художник оставил нам некоторые свидетельства, как она создавалась и какими были ее модели. Приехав в Испанию, Коровин захотел передать испанскую жизнь и людей без привычных романтических аксессуаров. Вот как он рассказывал об этом: «Я спросил швейцара гостиницы, не может ли он мне найти модель — испанку. Через час он привел мне в комнату двух молодых девушек. Одна, Ампара - была в черной длинной мантилье с капюшоном; наряд другой - Леоноры - не такой жгучей брюнетки, был победнее: узкий корсаж и широкая черная юбка. Войдя ко мне, они встали у окна моей комнаты и, застыдившись, глядели как-то вбок. Я попросил их остаться стоять в тех же позах. Достал краски и начал писать.
Когда я стал писать их ноги, Леонора покраснела: у ней были худые, в заплатах башмаки.
Окончив сеанс, я хотел дать девушкам денег. Они обе вспыхнули и отказались. Мы вместе вышли на улицу - девушки взяли меня под руки.
Прохожие продолжали смотреть на меня. Оказалось: моя шляпа из России, с широкими полями, походила на головной убор матадора.
Мы отправились с Ампарой и Леонорой на базар. У лавки, где в окне была выставлена обувь, я предложил Ампаре и Леоноре зайти. Полная женщина, хозяйка магазина, достала с окна женские ботинки, с высокими каблуками, щеголеватые. Леонора стала примерять башмаки и сказала:
- Узки.
Выбрали другие. Девушки сказали хозяйке, что я - русский. Полная женщина в удивлении хлопнула себя по коленям и, раскрыв рот, смотрела на меня. Потом побежала внутрь магазина и, вернувшись, подала мне завернутый в бумагу кусок пирога с вареньем — в подарок. «Как у нас», — подумал я. Мои натурщицы, желая меня развлечь, повели меня на торговую площадь, где стояли балаганы - такие же, как у нас в России под Новинском ...
Мы вернулись в гостиницу. За обедом девушки не пили вина...
...Утром меня разбудили Ампара и Леонора. Они вошли не смущаясь, что я еще в постели. «Как все просто», - подумал я.
...Я весь день писал Ампару и Леонору. К обеду в гостиницу пришли Запатэр, Леонард и еще шесть человек незнакомых. Все приветствовали меня, а, выпив, уговаривали остаться жить у них в Валенсии. Снова вспоминалась Россия.
После обеда, за которым было весело, Ампара и Леонора тоже пели и танцевали...
Окончив картину и наброски для декораций, я собирался уезжать. Предложил деньги Ампаре и Леоноре. Они обе покраснели и не взяли денег. Тогда я снова пошел на базар и купил им большие шелковые китайские платки в узорах, с длинной бахромой. Они с восторгом надели их на себя, смотрелись в зеркало, ловко себя закрывали и танцевали, стуча каблуками».

.::  Александра Бенуа о творчестве Константина Коровина  ::.

"Живопись Коровина - дерзко-небрежная, грубая - казалась в XIX веке многим просто неумелой. Никто тогда не подозревал, что и живопись, и краски в этих картинах - высокого достоинства, что автор их - настоящий живописец. Недоразумение в отношении к К. Коровину - самого плачевного свойства. Оно лучше всего доказывает, как далека русская публика вообще от какого-либо понимания живописи. Какая грусть, что этот огромный мастер, этот яркий самобытный талант, два раза затративший свои силы на такие эфемерные создания, как выставочные панно, все время тратящий их на еще более эфемерные создания - на театральные декорации, так, вероятно, и не получит возможности увековечить себя и одарить Россию истинно прекрасным, величественным произведением..." продолжение »

.::  Михаил Нестеров вспоминает о Константине Коровине  ::.

"Костя был тип художника, неотразимо действующего на воображение, он «влюблял», в себя направо и налево, никогда не оставляя места для долгой обиды, как бы ни было неожиданно им содеянное. Все его «качества» покрывались его особым, дивным талантом живописца. Легко и жизнерадостно проходил Костя школьный, а потом и житейский путь свой. Везло Косте, и он, беззаботно порхая, срывал «цветы удовольствия». То его увозило аристократическое семейство куда-нибудь в старую усадьбу на Волгу, в глушь, и там он пленял всех, от чопорных старух до «тургеневских» дворянских девушек, рассказывая, ноя и умирая, про какую-то несчастную судьбу свою; то писал великолепные этюды и говорил так красиво, увлекательно об искусстве; то летними сумерками катался с барышнями на лодке и так прекрасно, с таким чувством пел..." продолжение »

.::  Григорий Островский о Константине Коровине  ::.

"Коровин не был одарен всеобъемлющим талантом. Не были ему доступны гармония правды и красоты, освещающая искусство В.Серова, трагический экстаз М.Врубеля или неисчерпаемое воображение Н.Рериха, да и с точки зрения академической науки Коровин не всегда и во всем удовлетворял строгих знатоков и судей. Прекрасные сочные по цвету, работы перемежались с малоудачными, а порой и банальными картинами; великолепные образцы колористического мастерства - с «сырой» краской, бравурным, размашистым мазком, рыхлым и приблизительным рисунком. Коровина надо принимать, каким он был, с его сильными и слабыми сторонами, именно таким вошел он в историю русской живописи конца XIX - начала XX века..." продолжение »

   »