Конст.Коровин, 1893

Константин Алексеевич Коровин (1861-1939) - живописец редкого многогранного дарования, создавший множество замечательных пейзажей, портретов современников, эскизов костюмов и декораций. Люди самых разных вкусов и взглядов, сильно отличавшиеся друг от друга своим мироощущением и складом характера, преклонялись перед его своеобразным и ярким живописным талантом. Серов и Репин, Шаляпин и Нежданова, Левитан и Поленов, Мамонтов и Дягилев, Бенуа и Грабарь, Головин и Петров-Водкин, Сарьян и Коненков считали, что в блестящей плеяде выдающихся деятелей русского изобразительного искусства рубежа XIX-XX веков Константину Алексеевичу Коровину принадлежит одно из первых мест. В то же время Коровин, как мы можем ныне это утверждать, являл собой блестящий пример двойного дарования - живописца и писателя.

Многие русские художники, взявшись за перо, обнаруживали литературный талант и создавали интересные произведения беллетристического, мемуарного, критического и эпистолярного жанров, рассказывая о себе, своем творчестве, современниках, событиях художественной жизни, встречах с интересными людьми, делясь своими наблюдениями и размышлениями. Не все литературное наследие предшественников и современников Коровина сохранилось, выявлено и напечатано. Часть его, возможно и немалая, исчезла вообще бесследно. Однако и то, что известно, производит большое впечатление своим богатством, - разнообразием и эмоциональной насыщенностью, продолжая оказывать благотворное воздействие на формирование эстетических взглядов.
Самая простая и распространенная форма, в которой конкретизировалась литературная деятельность наших художников, это письма. Испытывая настоятельную потребность «выговориться» по насущным и актуальным вопросам бытия и творчества, русские художники дали превосходные образцы эпистолярного стиля.
Читая письма А.Г.Венецианова, И.Н.Крамского, М.М.Антокольского, В.Д.Поленова, В.А.Серова, М.В.Нестерова, Б.М.Кустодиева и многих других, невозможно не удивиться тому, как интересны многие из писем, сколько в них ума, знания, чувства, облеченного в блестящую словесную форму, льющуюся свободно с кажущейся неприхотливостью! Какой же, наверное, горячий обмен мнениями возбуждали эти письма в свое время, если и поныне они производят сильное впечатление!
Письма Коровина тоже пользовались успехом у современников. Так, В.Д.Поленов сообщал ясене 12 февраля 1893 года, что художник Д.А.Щербиновский читал ему письма Константина Алексеевича из Парижа: «Ужасно интересно и талантливо. То восторги, то уныние, то он богач, то он нищий, то он работает в большой мастерской, то на чердаке».
Критическая деятельность мастеров искусства, а среди них имена И.Н.Крамского, М.М.Антокольского, Н.В.Досекина, А.А.Киселева, Н.К.Рериха, С.П.Яремича и других, сыграла немаловажную роль в утверждении реалистического характера отечественного искусства. Большая общественная значимость их статей отмечалась еще современниками.
Воспоминания художников, как правило, повествуют об их творческом пути и о встречах не только с деятелями искусства, литературы и науки, но и вообще с замечательными людьми своего времени. Зачастую воспоминания содержат картины быта и нравов дореволюционной России. Если бы художники не внесли свою значительную лепту в мемуарную литературу, многое не было бы известно из прошлого нашего искусства и нашей страны. Авторами таких содержательных мемуаров являются, в частности, Ф.И.Иордан, А.Я.Головин, М.В.Нестеров, Я.Д.Минченков, А.П.Остроумова-Лебедева, Л.С.Бакст. Последний столь живо рассказал о путешествии с В.А.Серовым в Грецию в 1907 году, что привел в восхищение И.А.Бунина, который благодарил его за «чудесную книгу, где все видишь, все обоняешь, все осязаешь».
Интересными писателями зарекомендовали себя В.Г.Перов, В.В.Верещагин, И. Я. Гинцбург, С.С.Голоушев (С.Глаголь) и П.А.Нилус - люди незаурядного беллетристического дарования. Ими созданы рассказы, сказки, повести и романы. Все они, кроме Перова, являются также авторами статей (у одного Голоушева, например, их более семисот).
Однако среди художников-литераторов есть такие выдающиеся мастера слова, которые с одинаковым блеском выступали во всех жанрах. Речь идет об Александре Николаевиче Бенуа и Игоре Эммануиловиче Грабаре. Их огромное литературное наследие, состоящее из мемуаров, монографических исследований по истории отечественного и мирового искусства, критических статей, писем, содержащих богатейший фактический материал, представляет уникальнейшее явление творческого энтузиазма. Литературную деятельность Александра Бенуа и Игоря Грабаря характеризуют исключительная отзывчивость на события художественной жизни, эмоциональность повествования, редкая эрудиция, способность увидеть в затронутой теме такие грани, которые обычно ускользают от внимания, и, наконец, превосходный русский язык.
Особое, выдающееся место в ряду наших живописцев-литераторов занимает Илья Ефимович Репин, замечательная книга которого «Далекое близкое» пользуется всенародной известностью. При знакомстве с богатым и талантливым литературным наследием Коровина невольно вспоминается вопрос, который когда-то, говоря о Репине как о писателе, задал К.И.Чуковский: «Был ли в России другой живописец, так хорошо вооруженный для писания беллетристических книг?». На этот вопрос, не сравнивая масштаб и характер дарования обоих художников, следует ответить положительно: да, им был Константин Алексеевич Коровин.

Как возникла и при каких обстоятельствах развилась литературная деятельность Коровина? До 1929 года, то есть до начала его систематических занятий писательским трудом, современники, в том числе и те, которые были близки к художнику, даже не предполагали его литературной одаренности. Более того, большинство из них считали, что книга редко бывает в руках Коровина. Так, в 1912 году в газетах промелькнуло сообщение о том, что мемуары Шаляпина будто бы редактирует Коровин. И вот как реагировал на это великий артист, казалось бы, хорошо его знавший:
«Я понимаю, что Коровин очень хороший художник, но не думаю, чтобы он был хотя бы посредственным редактором. Ясно, что все это выдумка!».
Другой современник, Всеволод Саввич Мамонтов, говорил, что Коровин был «малограмотен», «мало читал». И далее: «За наше долголетнее знакомство я решительно не помню, да и не могу себе представить Костеньку, читающим какую-нибудь книгу». Но когда стали появляться мемуарные и беллетристические очерки Коровина, его сразу признали превосходным литератором. Шаляпин в разговоре с ним не скрыл своего недоумения: «Знаешь, Константин, я удивляюсь, как ты это пишешь. Черт тебя знает, кто ты такой? Откуда это взялось?».