Биография
Жизнь
мастера

Галерея
Картины
художника

Воспоминания
Отзывы и очерки
о художнике

Рассказы
Рассказы
К.Коровина

Поездки
Где он
был

О Шаляпине
К.А.Коровин и
Ф.И.Шаляпин

Фотографии
Прижизненные
фотографии


Константин Коровин как писатель. Мемуары, воспоминания, рассказы

  
   

Страницы мемуаров:

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - В доме деда - 2 - 3 - У бабушки - 2 - 3 - На природе - 2 - Московская жизнь - 2 - 3 - Первые успехи в живописи - 2 - Учитель Петр Афанасьевич - 2 - 3 - Поступление в МУЖВЗ - 2 - Профессор Е.С.Сорокин - 2 - С.И.Мамонтов - Работа в императорских театрах - 2 - Михаил Врубель - 2 - 3 - Алексей Саврасов - 2 - Воспоминания детства - Мои предшественники - Илларион Прянишников - Евграф Сорокин - Василий Перов - Алексей Саврасов - Василий Поленов - Поездка в Академию Художеств - Ответы на вопросы о жизни и творчестве - 2 - Валентин Серов - Фёдор Шаляпин - Советы Коровина - Коровин об искусстве - 2

   

   

Константин Коровин
Конст.Коровин, 1893

   

  

Оглянувшись, я увидел Алексея Кондратьевича. В короткой ватной кофте с пледом на плечах. Что-то было мрачное в его огромной фигуре. Я подошел к нему - он ласково улыбался.
- Что, - спросил, - с вечерового домой идешь?
- Здравствуйте, Алексей Кондратьевич, - обрадовался я.
- Вот что, Костенька, пойдем. Пойдем - я тебя расстегаем угощу, да, да... Деньги получил. Пойдем...
И он взял меня за руку.
- Пойдем вот сюда, - показал он на угловой трактир.
Проходя мимо ряда извозчичьих саней, лошадей с подвязанными на мордах мешками с овсом, мы взошли на крыльцо деревянного трактира. Сразу, когда вошли, пахнуло теплом, чаем, запахом пива. В трактире было много народа, больше извозчиков. За длинной стойкой в жилете и голубой рубашке навыпуск - хозяин, а за ним на полках - бутылки. Половые в белых рубахах бойко носили подносы с чайниками и бутылками.
Саврасов прошел в глубину, где было просторнее, выбрал стол у окошка, сказал мне:
- Садись...
А сам пошел к стойке и что-то говорил с хозяином. Когда возвращался ко мне, то при свете ламп я увидел, что одет он странно, на него посматривали, оборачивались сидевшие за столами.
«Что это такое, - подумал я. - Что с Алексей Кондратьичем случилось, что он так странно одет...» Подойдя, он развернул с шеи большой шерстяной шарф, сбросил плед, снял шляпу и положил около на стул. Воротник грязной рубашки был повязан ярко-красным бантом... Как странно...
- Да, Костенька, - сказал он, - да, мы возьмем сейчас расстегаи... Тут умеют... И уха. А сначала тарань...
Расторопный половой поставил тарелки и большую копченую селедку, подал в графине водку и рюмки. Алексей Кондратьевич отставил одну рюмку, сказал половому:
- Убери. Подай грузди.
Налил из графина рюмку, и я увидел, когда он ее подносил ко рту, кап дрожали его большие пальцы. Выпив, взял рукой кусок тарани и ел с пальцев, глядя на меня темными глазами, особенными. Будто, какие-то пуговицы, а не глаза глядели на меня. Он опять жадно пил и ел долго молча. И вдруг сразу оживился, глаза изменились, как будто он проснулся что-то вспомнил и улыбался. Сказал:
- Деньги... да, да, деньги... Я деньги сегодня получил. Не много. Не платят много. Но приятные деньги. Да, да... Человек приятный, понимает не слепой, серьезный. В душе любовь у него, с чувством человек. Вот видишь ли, Костенька, какой я чудной, никак одеться не могу, все врозь пошло. Галстук красный, надену - думаю лучше, все же я артист, ну, пускай смотрят. А вот ему все равно, понимает, ему все равно - какой я, он понимает, что жизнь гонит кого как. Он уважает искусство - картину уважает... Видно, когда смотрит, ясно видно. Скупой, конечно, но деньги его приятны. А вот есть тяжкие деньги, есть такие деньги за картину, с соусом а соус такой - с упреком, поучением, и видно, что благодетель. Он, конечно, поднадуть хочет тебя, в нем человека йоты, одной йоты нет... Ну, доволен, доволен - бог с ним, все равно, спасибо и тому. Павел Михайлович Третьяков - большой человек. Сказки: Репин - его картину купила бы Академия или вельможи наши? Нет, не купили. И Репин не мог бы писать. Кто собрание сделал? Третьяков, фабрикант. Это не просто. Это - гражданин. Это - человек. Он мыслил, любил, Россию любил. Хочет взять у меня картину. Елки по овражку идут, вниз спускаются к роднику. Трудная вещь, зеленая. Ничего. Не кончена, не могу окончить, лета жду, зимой не могу. Пришел к нему в контору. Говорю: «Да вот, Павел Михайлович, нужно мне полтораста рублей, очень нужно». А он смотрит на меня и платком нос трет, и думает, и говорит мне: «Вы бы, Алексей Кондратьевич, окончили бы елки-то. Хороша картина... Ну и получили бы сразу все. Да... Подождите, - говорит, - ох-ма, я сейчас вернусь и принесу вам из конторы деньги». «Как странно», - подумал я, и сделалось мне как-то страшно и унизительно. Я взял и ушел. Рукавишникову говорил он: «За что на меня обиделся Саврасов?» Нашел он меня, да, нашел. Только елки я отдал другому. Да, да... Всем чужие мы, и своим я чужой. Дочерям чужой...
Саврасов налил в рюмку водку и выпил.
- Куда, куда уйти от этой ярмарки? Кругом подвал, темный, страшный подвал, и я там хожу...
Глаза Алексея Кондратьевича остановились и тупо смотрели куда-то. В них была жуть. Я взял его большую руку, взволнованно сказал:
- Не пейте, Алексей Кондратьевич, вам вредно... не пейте...
- Молчать, щенок, - крикнул он, вскочив. В его глазах блеснул синий огонь. Он быстро пошел по трактиру к стойке буфета, как-то топая по полу опорками. Одна опорка соскочила с ноги, он нагнулся, растерянно потянул чулок и упал. Я подбежал к нему, надел опорку на ногу и помог ему встать.
У стойки он платил деньги и еще пил. Вернулся к столу, надел шарф плед, шляпу, сказал мне: «Пойдем».

Продолжение »»»



   » 

  "Пейзаж нельзя писать без цели, только за то что он красив - в нем должна быть история вашей души. Он должен быть звуком,
отвечающим сердечным чувствам. Это трудно выразить словом, это так похоже на музыку на кончике пера." (Коровин К.А.)



Художник Константин Алексеевич Коровин. Картины, биография, книги, живопись, фотографии


Rambler's Top100