|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Биография
Жизнь мастера |
|
Галерея
Картины художника |
|
Воспоминания
Отзывы и очерки о художнике |
|
Рассказы
Рассказы К.Коровина |
|
Поездки
|
|
Ф.И.Шаляпин |
|
Фотографии
Прижизненные фотографии |
|
Константин Коровин. Путешествия художника. Испания
Одна, в широкополой мужской шляпе, подняв над головой руки и щелкая кастаньетами, танцевала и пела на столе. Часть IIIКогда мы возвращались из загородного ресторана домой, была тихая, глубокая ночь. Пахло лимоном и ванилью. Луна. Мягкие тени от садов синели по дороге. У портика храма, на каменных плитах и на мостовой спали вповалку люди. Их было так много, что мы вынуждены были переступать через спящих. Одна женщина с детьми протянула ко мне руку, прося подаяния... Я увидел впереди, как один лежащий вскочил и схватил проходившего мимо молодого испанца за плащ. В руках прохожего сверкнул нож... Нищий выпустил плащ и долго стоял с опущенной головой, исподлобья глядя вслед уходящему и нам.Мы вышли на большую широкую улицу города. На балконе одного дома светилось окно, слышался звук гитары и пение. Вдруг слышу знакомое - цыганский романс, что пела вся Москва: Милая, ты услышь меня, Под окном стою Я с гитарою... Я остановился. Пел хороший голос. Среди ночи как-то вдруг я почувствовал берега отчизны... И, идя по улице, запел этот пустяковый романс по-русски. Новые друзья мои подпевали мне по-испански. Запатэр удивлялся, откуда я его знаю. Сзади послышался шум и смех. С нами поравнялась коляска. Сидящие в ней окликнули нас. Возница остановил лошадей. Из коляски вышла нарядная женщина. Она, смеясь, подошла к нам и обнаженной до плеч рукой подала мне мою шляпу, взятую другой красавицей у меня при выходе из загородного ресторана. Сидящие в коляске что-то кричали и смеялись. Когда я надел свою шляпу, женщина подхватила меня и Леонарда под руки и повлекла к коляске. - Мы едем к ним, - объяснил мне Леонард. Двое незнакомых кавалеров очень любезно пожали нам руки и крикнули: «Оэ!..» Лошади чуть не вскачь помчались по узкой улице... Мы остановились у ворот каменной стены, за которой темнели деревья. Внутри, в глубине сада, светились фонари. Журчала вода каменного большого фонтана в скульптурных украшениях. Под фонарями стояли столы, уставленные бутылками и фруктами в Фустале. За ними пировали незнакомые мужчины и женщины. Нас весело встретили и налили в бокалы шампанского. Служили лакеи. Тут же за столом сидел толстый человек, весь в черном и в широкополой черной шляпе. На животе у него колыхалась большая гитара. Гитарист ударил по струнам и запел. Напев знакомый: ведь тот же романс пел всегда в Москве «той друг Костя Шиловский. Продолжение »»» | ||||||||||||||||
»
Тона, тона правдивей и трезвей - они содержание. Надо сюжет искать для тона. У меня плохо оттого, что я не чувствую...
Творчество в смысле импрессионизма - нужно так брать предмет, чтобы удобно его видеть." (Коровин К.А.)
