Федор Шаляпин и Конст.Коровин в мастерской художника. Париж, 1930

Когда я выходил гулять с сыном по лесу, к нам присоединялся Горький. Но нам не давали остаться наедине: тотчас же, как из-под земли, появлялись жена Максима и секретарь Горького.
Осенью доктора посоветовали мне увезти сына на юг Франции или Италии. И я, приехав в Париж, увидел Федора Ивановича. У него был свой дом на авеню д'Эйлау.
Шаляпин был мрачно настроен. Показывал мне гобелены, которые вывез из России, несколько моих картин, старинное елизаветинское серебро. Он собирался ехать в Америку, в которой ранее провел уже почти год. Я рассказал ему, что встретил Горького в Гейдельберге.
Настроение было тяжелое. Я никогда не видал Шаляпина и в России в столь мрачном настроении. Что-то непонятное было в его душе. Это так не сочеталось с обстановкой, роскошью, которой он был окружен. Сидевшие ранее за столом его дети - все молча ушли.
- Я еще покажу... Ты знаешь женщин? Женщин же нельзя любить! Детей я люблю...
И Шаляпин, вдруг наклонив голову и закрыв лицо руками, заплакал.
- Как я люблю детей!..
- Иди, Федя, спать. Пора, поздно. Я иду домой.
- Оставайся у меня ночевать, куда тебе идти?..
- Мне утром надо по делу...
Странное впечатление произвел на меня Шаляпин за границей. В нем не осталось и следа былого веселья.

Коровин и Шаляпин. Дегустатор

Болезнь моего сына заставила меня уехать на юг. Я почти год жил на берегу моря - в Вильфранш. По приезде моем в Париж Шаляпин приехал ко мне на рю де Риволи и позвал меня к себе обедать.
За обедом, когда все ушли, вынул из кармана ключик, куда-то вышел и вернулся с пыльными бутылками старого вина.
- Вот, видишь ли, вино. Хорошее вино. Мы сейчас выльем. Я покупаю эти бутылки в разных местах. Эта вот - четыреста пятьдесят франков, а эта - двести пятьдесят, а эта - триста. Посмотри, какая история.
Он приказал слуге позвать кого-то. Через мгновение в комнату вошел небольшого роста француз, плотный, с черными усами. Бутылки откупорили. Шаляпин налил ему из одной бутылки немного вина в стакан. Тот взял, пригубил вино и сказал:
- Бордо 1902 года, «Шато Лароз».
Шаляпин вынул из кармана бумагу и посмотрел в же под столом.
- Верно.
То же повторилось и с другими винами.
Шаляпин удивлялся. И, налив мне и себе по три стакана вина из разных бутылок, сказал:
- Пей.
Когда я выпил одно, другое, то он спросил:
- Какое лучше?
Все вина были прекрасны.
- Как будто это лучше всех, - сказал я, показав на бутылку.
- Вот и неверно. Это самое дешевое. Постой, я сам, кажется, спутал. Он опять налил вина французу дегустатору, и тот определил цену каждой бутылки.
- Это черт знает что такое, - кипятился Шаляпин. - В чем дело, не могу понять! Я ведь тихонько покупаю, в разных местах. Как же он узнает. Смотри по списку - ведь верно! Понимаешь, я до этого дойти не могу...
Когда мы, закусывая сыром, кончили вино, Шаляпин повеселел.
- Послушай, еще не поздно, - сказал он, - пойдем куда-нибудь. Мы захватили с собой дегустатора и поехали.
Дегустатор привез нас в небольшой ресторан и что-то сказал хозяину.
Подали старый шартрез. Бутылку откупорили, точно священнодействуя. Присутствовали и хозяин, и гарсоны, супруга хозяина и дочь.
Первому налили Шаляпину. Попробовав, он посидел некоторое время с открытым ртом и сказал:
- Да, это шартрез.
Видно было, что он желал показать себя знатоком, богатым человеком. Шартрез стоил дорого.
- Федя, - сказал я, - ты, должно быть, очень богат. Прежде ты не тратил деньги.
- А ты знаешь, я действительно богат. Я, в сущности, хорошо не знаю, сколько у меня всего. Но много. Ты знаешь ли, если продать картины из моего дома, дадут огромную цену...

Коровин и Шаляпин. Странный концерт

Разговорившись, Шаляпин поведал мне о своем блистательном турне по Америке, где заработал большие деньги. Мне запомнился его рассказ о южноамериканских нравах: - Мне предложили петь у какого-то короля цирков на званом обеде. Я согласился и спросил десять тысяч долларов. Меня привезли на яхте к пустынному берегу. Была страшная жара. На берегу, недалеко от моря, дом каменный стоял с белой крышей - скучный дом, вроде фабрики. Кругом дома росли ровные пальмы. Какие-то неестественные, ярко-зеленые. Меня встретили на пароходе четверо слуг и два негра, которые несли мои вещи. Дом был пустой. Мне отвели комнату в верхнем этаже. Я умылся с дороги, принял ванну. Пил какой-то мусс. Вышел на балкон и достал рукой ветку пальмы. Представь себе - она была сделана из железа и выкрашена зеленой краской.