Биография
Жизнь
мастера

Галерея
Картины
художника

Воспоминания
Отзывы и очерки
о художнике

Рассказы
Рассказы
К.Коровина

Поездки
Где он
был

О Шаляпине
К.А.Коровин и
Ф.И.Шаляпин

Фотографии
Прижизненные
фотографии


"Константин Коровин"   Книга В.М.Домитеевой о жизни и творчестве художника

  
   

Содержание:

Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
» Стр.1
» Стр.2
» Стр.3
» Стр.4
» Стр.5
» Стр.6
» Стр.7
» Стр.8
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Глава XIV
Глава XV
Эпилог

   


Испанки
У балкона. Испанки
Леонора и Ампара,
1888-1889




Глава четвертая

В Абрамцеве очень красиво. Природа необыкновенно хороша и настроение необыкновенное. «Бегу сейчас на реку, - писал в начале 1840-х годов из недавно купленного Абрамцева Сергей Тимофеевич Аксаков, - разложу свои удочки, закурю сигару и сяду, - и где сяду, и что стану думать, чувствовать, - не знаю, но чувствую жажду к этому нравственному состоянию». И вышло так, что долго, добросовестно служил в московском цензурном комитете честный критик-литератор; в Абрамцеве на склоне лет он сделался большим писателем, написавшим сначала «Записки об уженье», потом «Записки ружейного охотника», а позднее знаменитую свою трилогию «Семейная хроника». Места, видно, такие вдохновляющие, недаром всем они были милы - и рьяным славянофилам Ивану и Константину Аксакову, и западнику Ивану Сергеевичу Тургеневу, и гениальному на все стороны света Гоголю.

Серый деревянный барский дом аксаковских времен навевает много литературных ассоциаций - подлинное «дворянское гнездо», типичный «дом с мезонином», вот только образ «вишневого сада» сюда не вписывается, поскольку новые, из торгового сословия, владельцы - Савва Иванович и Елизавета Григорьевна Мамонтовы - старинную красоту берегли, всячески старались приумножить. Кажется даже, что как раз тогда, при Мамонтовых, случилось здесь чудеснейшее совпадение особого подъема духа и особенного цветения природы. Приезжайте, увидите долину нестеровского «отрока Варфоломея», поле васнецовских «Богатырей», пруд, у которого томилась «Аленушка», дорогу, по которой шел репинский «Крестный ход», рощи, дорожки, опушки, речные берега с пейзажей Поленова, Васнецова, Левитана, Серова, Остроухова, Константина Коровина, Нестерова. Как же тут было хорошо, когда с террасы усадебного дома Нестерову открылась «такая русская, русская красота», когда под свежим, сильным впечатлением он увлеченно описывал само Абрамцево («знаменитое тем, что все знаменитости писали его окрестности» [30, с. 33]), висевшие в доме холсты, среди которых картина Серова «Девочка с персиками» («последнее слово импрессионального искусства»), выстроенные в старом парке «баньку-теремок», «избушку на курьих ножках» И) главное, «чудо-церковку», изумительный маленький храм, «где все картины и образы принадлежат корифеям современного искусства». Впрочем, Нестеров магией имен не околдован, его суждения независимы: написанный Репиным «Спас Нерукотворный» производит на него «впечатление современного идеалиста-страдальца... Человек этот прекрасный, умный, благородный и пр., но... не Христос!», а поэтичный, с подлинным веянием древнего Востока, образ поленовского «Благовещения» представляется недостаточно мистичным. Но вот слова о «Благодатном небе» Васнецова: «...бесконечное небо и по нему летит чудное, божественное, идеально непорочное создание; в руках благодатной Марии божественный младенец с протянутыми руками, с выражением бесконечного желания быть среди людей, учить их и страдать за них... еще немного и видение исчезнет, оно осязательно удаляется от земли и приближается к небу, к раю, к Богу». Какое уж тут сравнение даже с «последним словом импрессионального искусства», тут иная шкала - «эта вещь может объяснить Рафаэля». Все это (кроме еще не существовавшей в то время «Девочки с персиками») увидел в свой первый абрамцевский приезд и Константин Коровин. В оценках он, надо думать, несколько расходился с Нестеровым, но на одушевлявшую абрамцецев «мечту о русском Ренессансе» откликнулись оба: Нестеров вскоре начал цикл картин, посвященных преподобному Сергию Радонежскому (чей дух незримо витал над здешним краем древнего славянского Радонежья), Коровин написал «Северную идиллию».

В композиции с группой девушек возле играющего на свирели пастушка, желанного для Нестерова мистичного, спиритуального оттенка не наблюдается, сказочного-то едва натягивается на полсюжета, вернее на его трактовку, ибо ковровый узор луга, усеянного яркими мелкими ромашками, вторит приемам васнецовской фольклорной живописи. «Северная идиллия» великолепным образом демонстрирует очередной и самый мощный накат волны национальных художественных поисков, начавшихся еще в опытах выстроившего под Петербургом «русскую деревню» Карла Росси и поднявшихся к концу века до оригинального национально-романтического стиля, рождению которого активно поспособствовал Виктор Васнецов. Картина Константина Коровина хороша, выразительна, а все же какая-то «не коровинская». Если уж откровенно, в ней, как говорится, «всем сестрам по серьгам»: Васнецову в «Северной идиллии» посвящены мотив и приемы, Поленову - четкость пластики, Мамонтову - театральность. Более определенно и лаконично доказать понимание настроений кружка, преданность его идеям было бы просто невозможно.
Зато портрет артистки Татьяны Спиридоновны Любатович, также созданный в начале дружбы с Мамонтовым, очень «коровинский» холст. Очаровательная, обворожительная солистка Частной оперы, несмотря на довольно скромные, по отзывам знатоков, вокальные данные, вдохновила Савву Ивановича заказать этот портрет, а Коровина столь же вдохновенно его исполнить. И вся романтика, символика «Идиллии», включая лунный свет и венок на голове музыканта, меркнет в ясных лучах жизнерадостной, счастливой, не обремененной философскими проблемами молодости. Тут нет намека на пустоту характера, Татьяна Спиридоновна была умна и образованна, что Коровин, видимо, считал нужным подчеркнуть, вложив в руки артистки раскрытую книгу. Однако, прежде всего (да и потом) на холсте не книга, а пушистые светлые волосы, крошечные туфельки, кокетливые черные бантики на розовом платье и свет, свет, свет, бьющий из-за спины, сияющий в окне, в ореоле вокруг фигуры, в рефлексах воздушно пышной юбки. На портрете не красавица, это видно, но возможно ли устоять перед обаянием милой лукавой женственности? Коровин и не пытается, отзываясь всем сердцем, каждым мазком. По композиции портрет имеет много общего с «Хористкой», по тонкости письма вспоминается портрет княгини Голицыной, есть и совсем близкая образная аналогия - та самая серовская «Девочка с персиками», которой не было во времена «Хористки» и которая как раз появилась теперь.
Следующая страница...



   » 

  "Краски и формы в своих сочетаниях дают гармонию красоты - освещение. Краски могут быть праздником глаза, как музыка - праздник слуха души.
Глаза говорят вашей душе радость, наслаждение, краски, аккорды цветов, форм. Вот эту-то задачу я и поставил себе в декоративной живописи
театра, балета и оперы. Мне хотелось, чтобы глаз зрителя тоже бы эстетически наслаждался, как ухо души - музыкой." (Коровин К.А.)



Художник Константин Алексеевич Коровин. Картины, биография, книги, живопись, фотографии


Rambler's Top100