Биография
Жизнь
мастера

Галерея
Картины
художника

Воспоминания
Отзывы и очерки
о художнике

Рассказы
Рассказы
К.Коровина

Поездки
Где он
был

О Шаляпине
К.А.Коровин и
Ф.И.Шаляпин

Фотографии
Прижизненные
фотографии


Рассказы Константина Коровина. Литературные опыты великого художника

  
   

Рассказы художника:

Ранние годы - Первая любовь - 2 - В Училище - Случай с Аполлоном - 2 - Меценат - Молодость - 2 - Смерть отца - 2 - Мои ранние годы - Татьяна Московская - 2 - Фонарь - 2 - Воспоминания детства - Этот самый Пушкин - 2 - Человечек за забором - 2 - Недоразумение - В старой Москве. Трагик - Московская канитель - 2 - Племянница - Московские чудаки - 2 - Профессор Захарьин - Магистр Лазарев - 2 - М.А.Морозов - Мажордом - Лоботрясы - 2 - Утопленник - 2 - В деревенской глуши - Толстовцы - Семен-каторжник - 2 - Колька - Дурак - 2 - Дом честной - В деревне - 2 - О животных. Собаки и барсук - Тайна - 2 - Звери - Мой Феб - 2 - Белка - 2 - На охоте. Компас - Человек со змеёй - 2 - Вечер весны - Васина супруга - 2 - Ночь - 2 - Мороз - Ночь и день - 2 - Своё - 2 -

   

   

Коровин
Конст.Коровин, 1930-е

   

  

А я думаю про себя: няня Таня тоже девица, все говорят про нее, что девица она. Я ей и сказал:
- Таня, ты же девица.
- Да, - ответила Таня, - правда, старая только. Нельзя платок мне такой. Я вот хочу в черное себя всю одеть и принять послушание.
И няня Таня заплакала, положила платок на стул и быстро вышла из комнаты.
Ночью я думал: что это за человек дал мне за рисунок мой пять рублей, и не жалко ему было?.. Какой особенный человек! Потом счел деньги, остатки. Вижу - мало осталось: рубль десять копеек. И зачем я истратил так много?
Встал и посмотрел пистонницу, дробь, опять спрятал в стол. В углу икона и зеленая лампадка горит. Я лег в постель и смотрел на икону и думал: «Спасибо тебе, человек, что дал мне пять рублей...» Говорю: «Матерь божия, пошли ему доброе. Я купил себе пистонницу, дробь, только вот платок доброй няне не такой - что делать!»

Пошел я осенью к Бабьегородской плотине с удочкой на Москва-реку - ловить пескарей. Иду по берегу, Выбираю место. Нашел среди кустиков и закидываю удочку. Смотрю на поплавок - не берет. Я пошел дальше по берегу. Вижу вдали Симонов монастырь, то место, где я рисовал красками. Сел на бережку у реки и закинул удочку. Поймал окуня. Только хотел взять из банки червяка, вижу - тот человек подходит ко мне и узнал меня, и глаза у него смеются.
- Здравствуйте, - говорит он мне.
- Здравствуйте...
Я смотрю на него и спрашиваю:
- Скажите мне, кто вы такой?
- Я-то, - ответил он, - а зачем вам знать?
- Да так, у нас все дома удивляются - мать и брат, что вы дали мне пять рублей за мой рисунок. Он не стоит таких денег.
- Ну нет. Знаете ли, он так всем нравится. Я сделал к нему рамку, очень хорошо вышло. Все удивляются, что я так дешево купил. Я очень! рад, что встретил вас опять. Я считаю, что я вам должен еще пять рублей. Вот, - сказал он, - и полез в карман и подает мне опять пять рублей.
- Скажите, пожалуйста, кто же вы такой, - спросил я, - вы священник? Я не хочу брать у вас еще денег, мне совестно...
- Берите, - сказал он, смеясь, - я не священник, а совсем наоборот, я вот тут с краю Москвы, - показал он рукой, - кабак держал, а теперь стар, живу на покое. У меня два сына, вот постарше вас. Один учится - архитектор будет, так вот он тоже рисует. Говорил мне, что картинка ваша хороша. Вот что, мальчик, - сказал он мне, - дело ваше правильное, дает радость чистую... Желаю вам учиться с прилежанием. Скажите мне ваш адрес, где вы живете.
Я дал адрес и поблагодарил его. Когда я был в Школе живописи в Москве и на экзамене за свои летние работы-этюды получил благодарность от преподавателей и в награду краски, то какой-то ученик старшего проектного класса архитектуры подошел ко мне и сказал:
- У отца моего есть ваш набросок «Симонов монастырь».
- Как, - удивился я, - это ваш отец?
- Да. Но он умер... - сказал мне архитектор. - Он мне велел съездить к вам, чтобы купить картину. Я ездил, но мне сказали, что вы уехали из Москвы. Так вот что, - сказал мне архитектор, - отец велел купить у вас картину побольше, за пятьдесят рублей. Может быть, вы согласитесь отдать мне этюд из этих, - показал он на мои работы. И он выбрал у меня этюд.
- Кто же был ваш отец? - спросил я. - Он мне сказал, что он кабатчик.
- Не совсем, - сказал, смеясь, сын-архитектор, - он служил по акцизу, чиновник был, в шутку называл себя кабатчиком.
- А я думал, что он священник. Знаете, он благословил меня.
- Да, видите что, мать схоронена на кладбище в Симонове, он туда каждый день ходил к ней на могилу по берегу реки. Вот и встретил вас. Мать моя, умирая, сказала отцу: благослови прославляющего жизнь. Вот он так и чудил иногда. Он был веселый...

Молодость

Москва... Сущево... Деревянные домики с палисадниками. В одном из них живу я с матерью. Окна моей комнаты выходят на площадь, где Сущевская пожарная часть. Площадь мощена булыжником, пожарная часть - деревянная, серая. Ее широкие желтые ворота отперты, и в них видны пожарные повозки.
На лавочках сидят пожарные в медных касках и грызут подсолнухи. Справа - другие ворота, в участок, и конюшня для пожарных лошадей.
Лето. День клонится к вечеру.
Я сижу на терраске овощной лавки. Большие вывески у дверей, на них изображены: китаец, цибики чаю, головы сахару. Лавочник - кудрявый ярославец, красивый и бойкий, ставит мне на стол стакан и бутылку «баварского квасу».
По переулку - заборы, а за ними - сады. На скамейках вдоль заборов много народу: молодые парни, рабочие с фабрики Збук. День субботний, работа окончена, время поболтать, позубоскалить. Около рабочих снуют разносчики с колбасой, гречневиками и мочеными дулями. Слышен смех.
По мостовой, стуча в такт сапогами и подымая легкую пыль, идет взвод солдат: «гарниза». Под мышкой каждого - узелок с бельем. Идут солдаты в баню на Антроповы Ямы - на головах кепи, такие же, как в то время носили французы.
Один рабочий и крикни:
- Глянь-ка! Ишь: «крупа» в баню прет!
Взвод мгновенно остановился, озирая рабочих сердито. Солдат кормят кашей: «крупа» -это прямой намек. Как же не обидно!
- Какое полное право? - подступили солдаты к скамейке с фабричным. - Мы живот кладем! Вы чего это, сволочи, - крупа?
Р-а-аз! - И давай «расчесывать по мордам». Фабричные не выдают. Полетели кепки - битва началась.
Высыпал из домов народ: бабы, девчонки, дворники... Как же! Очень любопытно. Хохот. Пожарные так гогочут, что дрожат и блистают снопами их римские медные каски. Будочник выбегает из участка.

Продолжение »»»



   »  https://relatoseroticos-club.com/dominacion-bdsm

  "Вол работает двадцать часов, но он не художник. Художник думает все время и работает час в достижение, а потому я хочу сказать,
что одна работа не делает еще артиста. Разрешение задач, поставленных себе, как гимн радостный, увлечение красотой -
вот здесь, около этих понятий, что-то есть, но не могу объяснить, как это сказать, не знаю." (Коровин К.А.)



Художник Константин Алексеевич Коровин. Картины, биография, книги, живопись, фотографии


Rambler's Top100