"Константин Коровин". Монография Раисы Ивановны Власовой. Коровин в живописи и театре
В то время Гаммерфест был одним из самых северных городов мира. Облик его, окруженного голыми скалами, в соседстве с Ледовитым океаном - безотраден. Строгие очертания норвежских домов и лодки с оголенными мачтами, освещенные причудливым светом северного сияния, темная холодная мерцающая вода, углубленная отражением призрачных столбов света, создают характерный образ Гаммерфеста в его неповторимом своеобразии. Это обобщенное представление о северном городе и в то же время о северной природе, по своему подобию определившей жизнь человека. Узкие и высокие дома напоминают огромные голые скалы, сжимающие город. Это впечатление усиливается благодаря подчеркнуто вытянутому формату картины, а также ряду вертикалей, составляющих основной ее ритм: вертикалью, образованной резкой гранью дома слева, вертикалью, составленной из темных отверстий его окон в три яруса, почти сливающихся в одну линию, шпилем, мачтой лодки и столбами света северного сияния.
Исходя из того, что взгляд наблюдающего северное сияние может улавливать лишь основные массы окружающих предметов, Коровин, желая достигнуть большей монументальности общего впечатления, умело опускает лишние детали. При этом он сохраняет жизненность и убедительность целого, добиваясь четкости и почти материальной осязаемости формы; он строит ее плотным, густым, насыщенным цветом и четко разделяет световыми контрастами резко освещенные и затененные места.
Одним из обаятельных произведений Коровина по праву считается пейзаж «Зимой» (Государственная Третьяковская галерея). Время его создания - тот же 1894 год. Очевидно, он был написан уже в пределах средней полосы России, судя по особенной нежности, тому любовному всматриванию в природу, которые отличают только изображения родных художнику мест.
Крестьянская изба с покосившимся навесом крыльца и серенькой открытой ставней, несколько деревьев - осина, березы, сосна, изгородь из сухих кольев, стоящих вкривь и вкось, покосившаяся калитка, деревенская кудлатая лошадка, привычно застывшая в долгих часах ожидания хозяина, кустарник вдали, переходящий на горизонте в темную сплошную полосу леса, - все это взято непосредственно из жизни и так характерно для русского деревенского пейзажа. Именно потому природа, изображенная здесь, воплощается в целостный художественный образ, и он возвышает этот небольшой этюд до уровня законченной картины. И при этом какая удивительная свежесть живописи, мазок сочный, плотный, рельефный, он лепит, создает форму! Так в живописи, свободной, непринужденной и темпераментной, передается зрителю полнота чувства художника которое рождает в нем любовь к природе.
Жизненность пейзажа немало обязана и коровинскому чувству тона то есть широкой шкале в соотношениях темного и светлого. Надо сказать, что эти многообразные тоновые отношения, характерные для зимней природы, лишенной разнообразия красок, передает и черно-белое воспроизведение картины. Тогда же, когда зритель смотрит оригинал, где тоновая живопись обогащается и колоритом, «отепленным» коровинскими «оживками» - охристо-оранжевыми мазками, которые положены местами в снег, темно-серую полосу леса, оглоблю саней, одежду, висящую на заборе, - холст буквально наполняется жизнью и, если так можно сказать, запахами природы.
Северные работы Коровина вновь вернули его в лоно русского реалистического искусства - с его проникновенным осмыслением родной природы и национальным чувством сыновне теплого к ней отношения. В результате северной поездки были созданы многочисленные привлекающие свежестью непосредственного чувства и свободной живописи этюды и пейзаж-картина «Гаммерфест. Северное сияние», где на основе собранных воедино впечатлений был создан обобщенный образ северной природы. И все же в них уже трудно было узнать прежнего Коровина. Не только внешне изменилась его живопись, ставшая более широкой, темпераментной, свободно-непринужденной и мастерской. В пейзаже «Зимой» отчетливо проявилось изменение содержания искусства художника. Теперь поэзией Коровина стало еще более глубокое, даже обостренное чувство жизни, свежесть и полнокровность непосредственного дыхания природы. Его искусство не результат размышлений о природе, это скорее выражение чувств при созерцании ее.
Коровин продолжает углубленно изучать природу, но его внимание все больше сосредоточивалось на выражении зрительного охвата мира. Живописное объединение, живописная целостность, которых он так упорно добивался, интересны были ему не только с чисто художественной стороны. Это было выражение его мироотношения.
В формировании творчества Коровина, в сложении его национального лица большую роль играло художественное окружение. В этом отношении особенно большую пользу принесла ему дружба с Серовым.
Их первое знакомство произошло в 1884 году в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где Серов в это время посещал у Е.С.Сорокина вечерний натурный класс. Частые встречи у Мамонтова, в чьей гостеприимной мастерской они вместе работали, сблизили их, и знакомство скоро перешло в крепкую и прочную дружбу, которая не прерывалась до самой смерти Серова.
Коровин относился к Серову с большой любовью и уважением, всегда прислушивался к его мнению. Он считал его лучшим рисовальщиком своего времени. Малообщительный, плохо привыкавший к людям, Серов также не раз признавался впоследствии, «что никто из его сверстников не производил на него столь обаятельного впечатления, как именно Коровин. Он любил его особенно нежно, любил и ценил его исключительное живописное дарование».
«Странно было видеть, - вспоминает В.С.Мамонтов, - тесную дружбу этих двух художников, столь различных по характеру, по привычкам и по образу жизни. Серов, неизменно аккуратно одетый, тщательно причесанный, был на вид угрюмо-серьезен, а Коровин отличался непостоянством, в достаточной степени легкомыслием , «художественной» небрежностью в костюме. «Паж времен Медичисов» - прозвал его Серов за вечно торчащую у него между жилетом и брюками белую рубашку».
Однако различие в характере и образе жизни не мешало дружбе обоих художников. Еще более она окрепла благодаря ряду их совместных работ.
В начале 1890 года Коровин получил заказ написать библейскую композицию «Хождение по водам» для Козьмодемьянской церкви в Костроме. Сделав вчерне эскиз, Коровин предложил своему приятелю выполнить всю фигурную часть композиции.
Коровин заметно приуныл, работая над заказом. «Писал картину с В.Серовым и увял от скуки, - жаловался он, - никакого света и жизни, никакой силы, только тяжкое уныние остается, бремя дел, на которые я не призван». Серов тоже тремя годами ранее потерпел неудачу с мифологическим сюжетом, когда пытался написать «Рождение Венеры»; несколько позже ему пришлось оставить и «Русалку», которая, по собственному его признанию, не могла «плавать» в реалистически написанном пруду.
следующая страница...
|