"Константин Коровин". Монография Раисы Ивановны Власовой. Коровин в живописи и театре

У Коровина сцена выглядит совершенно иначе. Прежде всего, он избрал местом действия не Красную площадь, а небольшой пригорок со стороны Москвы-реки, вершину которого венчает собор Василия Блаженного. Это дало возможность использовать низкий горизонт, благодаря чему вся сцена выглядит более монументально. В то же время асимметрия в расположении архитектурных масс (собор сдвинут несколько вправо от центра) определила большую динамичность композиции.

Монография   Р.И.Власовой   Живопись - 2 - 3 - 4   5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11    12 - 13 - 14 - 15 - 16   17 - 18 - 19 - 20 - 21   22 - 23 - 24 - 25 - 26   Театр - 2 - 3 - 4 - 5 - 6   7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12   13 - 14 - 15 - 16 - 17

Почти всю сцену занимают возвышающиеся на откосе мощные громады собора, обросшего со всех сторон деревянными пристроечками. Одна из них и есть будка подьячего. С левой стороны выступает срезанное кулисой, довольно высокое, рубленное из толстых бревен строение, типичное 1ля деревянной жилой архитектуры XVII столетия, а в глубине облегченная в цвете далью виднеется белокаменная Кремлевская стена со стройной угловой башней. Эта сцена словно создана для музыки Мусоргского, для эго песенного широкого оркестрового вступления «Рассвет па Москва-реке». А ведь задача художника в оформлении этого акта была особенно сложна. Декорации в течение нескольких минут стояли на пустой сцене. Вместе с музыкой они должны были заменить действие и общими с музыкой силами воссоздать живой образ просыпающейся древней Москвы. И Коровин достиг этого. Во время всего оркестрового вступления одна за другой снимались прозрачные тюлевые завесы, которые в несколько слоев, как пелены ночи, окутывали собор, и по мере нарастания света постепенно выявлялись все новые его детали.
Композиционный расчет имел здесь очень большое значение. Не случайно сцена эта напоминает «Утро стрелецкой казни» Сурикова, где собор Василия Блаженного, как живой свидетель старины, активно участвует в действии. А обобщенная, широкая, могучая живопись подчеркивала величественность образа и благодаря резким светотеневым контрастам и многообразию «сине-павлинной» красочной гаммы навевала тревожное чувство, предвещающее будущую драму. Эта великолепная сцена была построена поистине с мастерством исторического живописца.
С тем же историческим чутьем Коровин оформляет и «Летний кабинет князя Василия Васильевича Голицына» во II акте. Мусоргский, создав в целом исторически верный образ Голицына, подчеркнул в нем, прежде всего, противоречивость. В этом сложном музыкальном портрете звучат и широкие величавые мелодии, сходные с темой петровских войск, которые олицетворяют стремление Голицына приобщить Россию к современному западному просвещению и культуре, и старинные церковные напевы, обрисовывающие смятенность Голицына, примкнувшего к Хованским.
Едва ли был прав А.Васнецов. Его «Комната Голицына» - сводчатые боярские хоромы с решетчатыми окнами и огромным открытым пролетом, оформленным характерной для XVII века двойной аркой с висячей гирькой. На заднем плане, согласно ремарке Мусоргского, виднелся сад и красивая решетка на массивных каменных столбах.
Коровин остался свободным в трактовке либретто, но он учел важную ремарку Мусоргского, указывающего, что обстановка в летнем кабинете Голицына должна быть в «смешанном вкусе - московско-европейском».
Перед зрителем просторная комната, обставленная по-европейски и со вкусом. По обеим сторонам ее стены украшены великолепными зеркалами в богатых рамах, вверху под потолком проложен красивый лепной фриз. Прямо против зрителя находятся большие, почти во всю стену застекленные двери, за которыми видна изящная, европейского типа балюстрада и густая зелень сада. В декорациях по сравнению с эскизом интерьер этот выглядел еще более парадным.
Коровин подчеркнул здесь главным образом европеизм Голицына - одного из образованнейших людей своего времени, то есть показал то, что было трудно передать композитору средствами музыки, но что являлось важной чертой образа Голицына. Тем самым обеспечивалась полнота его характеристики в «Хованщине». Интересно, что, вводя в композицию интерьера элементы московской архитектуры, Коровин допустил любопытную историческую неточность. Изразцовая печь справа, напоминающая печь в Летнем дворце Петра в Монплезире, и узкие пилястры, заканчивающиеся своеобразными капителями-волютами, - это элементы архитектуры не XVII, а XVIII столетия. Думается, что это отклонение было допущено художником во имя большей выпуклости и цельности характеристики Голицына.
Своеобразие созданного Коровиным оформления комнаты Голицына особенно ясно ощущается в сравнении с декорациями трапезной в хоромах Хованского (IV акт). Во всем оформлении «Хованщины» она менее оригинальна, и художник решает ее, как когда-то деревянный терем Ярославны в опере Бородина «Князь Игорь». Лишь в какой-то мере выручает здесь нарядная живопись. Для чванливого князя Хованского трапезная эта, конечно, слишком проста и интимна.
Б.А.Асафьев, характеризуя коровинские декорации к «Хованщине», очень верно определил одну из основных причин, заставляющую зрителя чувствовать тот аромат старины, которым проникнуты все работы художника на русскую тему. «В сущности, - писал Асафьев, - живописно-декораторским лейтмотивом оперы оказывается русский сруб, явность, осязаемость деревянного. Тут и «вкус истории», и соответствие интонациям Мусоргского - их суровой природе и правде , эти интонации тянутся из лесов, из мира старинной деревянной архитектуры... Эти два свойства, - заключает Асафьев, - вещность в сочетании со «вкусом истории» и реально-бытовой почвы и постоянное конкретное проведение живописного лейтмотива, определяющее и обобщающее замысел, составили основание монументализма декораций К.Коровина». В декорациях к «Хованщине» этот коровинский лейтмотив особенно четко проявился в IV акте, действие которого происходит в стрелецкой слободе, около дома Хованских.
В этом акте, где так значительны народные сцены, Коровин хотел донести до зрителя прежде всего облик деревянной стрелецкой слободы XVII века. Почти вся сценическая площадка занята рублеными высокими домами стрельцов (отметим, что глубокие синие тени, застывшие на бревнах, настолько правдиво написаны, что создается впечатление, что и здесь основой для живописи служила натурная работа).
В эскизе дом Хованского почти не отличается от остальных домов стрельцов. В сценическом воплощении он все же несколько выделен, более богато оформлены дверь и окно. Но даже и в таком виде это достаточно вольная интерпретация жилища знатного и богатого боярина XVII века, и один из рецензентов не преминул спросить автора, «почему дом Хованского, знатнейшего вельможи в Москве, должен быть каким-то амбаром!» И все же решение Коровина было оправдано музыкальным образом. Впоследствии К.Ф.Юон в своих декорациях к «Хованщине» воссоздал исторически достоверный облик белокаменных богатых хором Хованских, но утратил тот удивительный контакт с замыслом Мусоргского, который присутствовал в коровинских декорациях.

следующая страница...