"Константин Коровин". Монография Раисы Ивановны Власовой. Коровин в живописи и театре

Коровин и Серов кое-как «домучили» огромный холст (шесть на семь с половиной метров). Они поехали в Кострому и выполнили композицию на квартире директора Костромской фабрики, но ни один, ни другой не любили вспоминать о злополучном «Хождении по водам». Грабарь писал, что Серов был «весьма нелестного мнения о «Хождении по водам» и очень просил знакомых не ездить в церковь и не смотреть».

Монография   Р.И.Власовой   Живопись - 2 - 3 - 4   5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11    12 - 13 - 14 - 15 - 16   17 - 18 - 19 - 20 - 21   22 - 23 - 24 - 25 - 26   Театр - 2 - 3 - 4 - 5 - 6   7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12   13 - 14 - 15 - 16 - 17

В то время Коровин снимал мастерскую на Долгоруковой улице. Он попросил хозяина построить рядом мастерскую и для Серова, и в течение двух лет оба художника с удовольствием работали бок о бок. Здесь-то и был написан Серовым его известный портрет Коровина, в который были введены и коровинская палитра с красками, и рояль, под аккомпанемент которого его друг, обладатель бархатного баритона, часто пел. В этой же мастерской Коровина друзья пригрели приехавшего из Киева Врубеля.
Весной 1891 года Коровин с Серовым ездили вместе на этюды во Владимирскую губернию, где жили в крестьянской избе, а в 1894 году, как уже известно, состоялась их поездка на Север.
Дружба обоих художников не могла не сказаться на их творчестве. «Работая все время рядом, - писал Грабарь, - они до такой степени начали одинаково думать, чувствовать и видеть, что, разглядывая все эти этюды, нелегко было отгадать, кому из обоих принадлежал тот или другой».
Действительно, этюды Серова «Архангельск», «Корабли», «Норвежский город Верзэ», «Улица в норвежском городе Тромсе» легко спутать с северными этюдами Коровина.
Нет никакого сомнения, что свежесть чувства природы у Коровина, его живописный темперамент, в особенности его колористическое дарование увлекли Серова. На этюдах рядом с Коровиным Серов нередко поддавался обаянию живописи своего друга. Это особенно чувствуется в уже упомянутых «Кораблях», с их нежной серо-серебристой гаммой, в которую вкраплены маленькие пятнышки киновари. Этюд Серова «Лопарский поселок на Пазреке», где идентичен с коровинским и сюжет: олень, стоящий около деревянного домика, и весь характер живописи, темпераментной и свободной, - также результат содружества с Коровиным. Это сказывается и в характере самого мазка - широкого, полнокровного, густого, материального, характерного для многих работ Коровина 1890-х годов.
Но, конечно, воздействие художников друг на друга было обоюдным. Непосредственно общаясь с Серовым, Коровин воспринимал у него более внимательное наблюдение окружающей жизни, более глубокое к ней отношение. Думается, не случайно, что именно в разгар дружбы с Серовым он пишет в своем рабочем альбоме: «Нужно работать тоньше мотив и самую правду брать верней и доконченней цель и задачу. Нужно отходить от себя и быть [глядя на вещь] посторонним».
Творческие связи Коровина и Серова нагляднее всего обнаруживаются в их пейзажах. Как портретисты они были настолько разного склада художниками, что здесь приходится говорить больше о различии, чем о сходстве. Очень резко это различие становится заметным начиная с 1890-х годов, и особенно в тех портретах, которые писались с одной модели (порой одновременно). Таковы портреты Анджело Мазини, Ф.И.Шаляпина, И.А.Морозова, В.О.Гиршмана. У Серова люди эти совершенно разные по характеристике. У Коровина и артист Шаляпин, и капиталист Морозов, и банкир Гиршман внутренне схожи, по сути дела, близнецы - добродушные, улыбающиеся, милые. Классовое различие их художником совершенно не вскрыто. Заметим, кстати, что петлицы костюма и у Морозова и у Гиршмана весело украшены шикарной розой, нужной Коровину для поднятия живописного тонуса произведения. Она также выдавала одинаковость образного строя портретов. Полноты характеристики художник достигал, в сущности, лишь в случае совпадения своего мироощущения и характера модели. Так было, например, с портретами Ф.И.Шаляпина. Они, как правило, удавались Коровину.
До самой смерти Серова этих выдающихся мастеров связывала крепкая дружба, поддерживалась и творческая связь, несмотря на то что в начале XX века их разделили две обособившиеся художественные группировки: «Мир искусства», куда входил Серов, и «Союз русских художников», душой которого стал Коровин. В 1904 году они совместно исполнили великолепный портрет их общего друга Ф.И.Шаляпина, а в 1908 году Коровин написал для Мариинского театра декорации к опере «Юдифь» Серова-отца по эскизам Серова-сына. Глубокое уважение к Серову и печаль звучат в грустных словах некролога, написанного Коровиным в память друга. «Сегодня умер большой художник, но сегодня умер и большой, благороднейшей души человек, который своею работой и славною жизнью возвышал и звание художника и достоинство человека».

Живопись Коровина. Глава 8

В 1896 году Коровин принял участие в оформлении Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде. По поручению С. И. Мамонтова он проектировал и оформлял внешнее и внутреннее убранство впервые организованного на выставке павильона Крайнего Севера. С этой целью художник осенью 1895 года вновь побывал на Севере, откуда привез большое количество выставочных экспонатов' и эскизов для панно, которые должны были украсить стены павильона.
Четырнадцатая по счету художественно-промышленная Всероссийская выставка 1896 года, связанная с промышленным подъемом в России, была оформлена значительно богаче, чем все предшествующие. Русские промышленники использовали ее в качестве грандиозной рекламы: такие, например, эффекты, как колонны из стеариновых свечей двух аршин в диаметре и восьми аршин в высоту, были характерным ее атрибутом. В одном из отделов выставки красовались выложенные из мыла бюсты четырех императоров, в другом - ворота были сделаны из бутылок трех цветов. А.М.Горького, приглашенного в Нижний Новгород в качестве рецензента выставки, коробил этот дух квасного монархистского патриотизма. Но особенно резко Горький высказывался против самих принципов организации ее отделов, в которых совершенно не были отражены трудовые процессы и не были затронуты вопросы быта рабочих.
Выставка имела двадцать различных отделов, в том числе и художественный, где экспонировались главным образом работы русских художников.
Пожалуй, наиболее интересным был отдел Крайнего Севера. Его павильон, построенный архитектором Л.Н.Кекушевым по проекту Коровина, по своему внешнему виду напоминал промысловые деревянные фактории океанского побережья. Выступающий гребень его крыши венчали изящные стилизованные рыбы, а украшениями балюстрады служили легкие силуэты стилизованных же оленей. Внутреннее помещение павильона ограничивалось только одним, но обширным залом. Убран он был весьма своеобразно и всегда вызывал интерес у зрителей, очень немногие из которых были знакомы с жизнью Севера. По требованию С.Ю.Витте экспозиция отдела должна была знакомить публику в первую очередь с освоением Севера русским промышленным капиталом. Однако замысел Коровина был иной. «Стараюсь создать в просторном павильоне Северного отдела, - сообщал он, - то впечатление, вызвать у зрителя то чувство, которое я испытывал сам на Севере. Вешаю необделанные меха белых медведей. Ставлю грубые бочки с рыбой. Вешаю кожи тюленей, шерстяные рубашки поморов. Среди морских канатов, снастей - чудовищные шкуры белух, челюсти кита».

следующая страница...