"Константин Коровин". Монография Раисы Ивановны Власовой. Коровин в живописи и театре

И вновь характер изображаемой природы подсказал Коровину изобразительные средства. Он отказался от графической плоскостной живописной манеры, найденной им для северных панно, и вернулся к легкой и воздушной, чуть обесцвеченной солнцем пленерной живописи.

Монография   Р.И.Власовой   Живопись - 2 - 3 - 4   5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11    12 - 13 - 14 - 15 - 16   17 - 18 - 19 - 20 - 21   22 - 23 - 24 - 25 - 26   Театр - 2 - 3 - 4 - 5 - 6   7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12   13 - 14 - 15 - 16 - 17

Панно Среднеазиатского павильона имели не менее шумный успех за рубежом, нежели северные, но, думается, они им уступали. В них вновь проявилась половинчатость компромиссного использования художником изобразительных средств. Любопытно, что описательность, которая проявлялась здесь в излишней детализации изображаемого, в ряде случаев преодолевается им несколько упрощенно. В сцене базара, например, художник избавляется от навязчивого декора в архитектуре заднего плана, воспользовавшись разрушенными частями здания, а в первопланной фигуре лишь в одном куске халата наносится рисунок ткани. Некоторую разбеленность цвета, не всегда по-коровински сгармонированного, можно объяснить, пожалуй, именно следствием неуверенности автора.
На Всемирной выставке была еще одна достопримечательность: «Русская деревня» - так называли французы комплекс деревянных построек, также плод фантазии Коровина. Сюда входила и шатровая церковка, в которой были помещены принадлежности русских церквей. Маленькая и гармоничная, она с небольшими изменениями повторяла свой прототип - церковь XVII века в посаде Уна Архангельской губернии. Зато Кустарный павильон - главное сооружение «Русской деревни» с его разноцветными крылечками, переходами и иной раз весьма замысловатыми кровлями, обилием резного и живописного орнамента снаружи и внутри лишь отдаленно напоминал рубленый боярский терем. В нем была заметная примесь модернистской эклектики. Перенасыщенность узорчатым декором, всегда очень тактично используемым древнерусскими мастерами, лишь отчасти оправдывалась ярмарочным назначением павильона. Графическая изощренность в его орнаментике, чуждая народному искусству и, наоборот, свойственная модернистскому, особенно проявилась в работах М.В.Якунчиковой, принимавшей участие в оформлении интерьера. И тем не менее умелое акцентирование исконного материала Древней Руси - дерева, введение в деревянную резьбу характерных народных мотивов - петухов, елочек, конских голов, подсолнечников, сделанные крестьянскими руками игрушки и предметы быта - все это придавало Кустарному павильону национальное своеобразие, которое потом, но в более чистом виде будет жить в театральных работах Коровина.
Участие Коровина в оформлении Парижской выставки получило широкий резонанс и в России, и за рубежом. Награды посыпались на него как из рога изобилия. Коровин получил одиннадцать наград - две золотые и девять больших серебряных медалей. Выставочное жюри отметило декоративные панно высшей наградой - золотой медалью. Архитектура же Кустарного павильона, как и образцы его изделий, были оценены большой серебряной медалью. Более того, в одном из первых месяцев 1901 года художник получил от генерального комиссара Русского отдела на Всемирной выставке диплом на «пожалованный правительством Французской республики орден Почетного легиона».
Указ о награждении Коровина на родине был мотивирован довольно случайно - всего лишь «хлопотами по устройству кустарного отдела» (!). Все же художник получил от русского правительства орден святого Станислава III степени и «высочайшую благодарность».

Живопись Коровина. Глава девятая

В связи с работой на Всемирной выставке Коровину пришлось довольно долгое время жить в Париже. Почти целыми днями он пропадал на территории выставки. «Ухожу из дому к князю в 10 часов утра, а домой прихожу в 1 ночи, - жаловался художник С.И.Мамонтову. - Какова служба - поймите».
Но, как всегда, все-таки находились часы и для станковой живописи. В эти месяцы Коровиным была начата серия «Парижей», занявшая значительное место в его творчестве.
Во второй половине XIX века пейзаж понимался мастерами передвижнической живописи главным образом как изображение природы. Городские виды были обычно лишь элементами картин бытового и исторического жанров. В 1870-1880-е годы городской пейзаж встречается в чистом виде очень редко - этюд Ф.А.Васильева «Петербург в дождь», некоторые пейзажи В.П.Ладыженского, «Собор святого Марка» В.А.Серова, в сущности, единичные примеры изображения города в то время. Наоборот, в западноевропейском искусстве второй половины XIX века эта тема стала излюбленной. Художников-импрессионистов привлекала в городских улицах трудноуловимая жизнь мгновения, постоянная изменчивость и мелькание разноцветной толпы. Парижские бульвары для французов были своеобразным Барбизоном, их творческой лабораторией.
Первые «Парижи» Коровина изредка появлялись в 1890-х годах. Это были этюды парижских кафе, бульваров. Оставаясь равнодушным к жанровой стороне темы, художник трактовал их как натурный пейзаж. В тонкости и колористическом богатстве пленерной живописи, сообщающей этим произведениям поэтичность и жизненность, заключается основная прелесть этих работ.
Начиная с 1900-х годов Париж прочно входит в творчество Коровина. В качестве сюжетного материала он охотно избирал парижские бульвары, но его не привлекала, как французов, шумная оживленность города, поэтому чаще художник писал угол какой-нибудь малонаселенной площади или еще пустынные кафе в ранние утренние часы.
Коровин никогда не стремился к такой, почти классической завершенности, которая отличала «Парижские бульвары» позднего Писсарро. «Парижи» Коровина по сравнению с ними более просты и интимны, они покоряют живописной звучностью и, конечно, особым теплом коровинской непосредственности.
В серии парижских работ Коровина 1900-х годов импрессионистическое видение мира проступает отчетливо, определенно и, пожалуй, более последовательно, чем в «русских» его произведениях. Тем отчетливее становится и сходство Коровина с классиками импрессионизма и особый характер искусства русского художника, его связи с импрессионистами и отличия от них.
Как свидетельствует Н.И.Комаровская, Коровин из всей группы французских импрессионистов выделял Камилла Писсарро. Большая демократичность искусства этого превосходного живописца вообще предопределяла возможность творческих связей его с русскими мастерами. Кроме того, он импонировал Коровину глубоким чувством природы и удивительной уверенностью, силой кисти. Следует учитывать, что из всего противоречивого искусства Писсарро с его резкими кренами то в сторону реалистической, то импрессионистической, то даже дивизионистской живописи, Коровин тогда мог быть знаком главным образом с последним периодом творчества художника конца 1890-х годов, когда французский мастер вновь обрел какое-то равновесие между отработанной им импрессионистической техникой и материальностью пластической формы.

следующая страница...