"Константин Коровин". Монография Раисы Ивановны Власовой. Коровин в живописи и театре

Фидлер, который в 1910-х годах также почти всегда жил в доме Коровина в Москве на Мясницкой и в Охотине, утверждает, что никогда не видел, чтобы Коровин дописывал пейзаж дома. А.К.Крайтор вспоминает, что работу над пейзажем Коровин любил вести слева направо, «как пишет человек», пояснял он. Портрет же художник обычно начинал с глаз и затем последовательно прорабатывал брови, лоб, волосы; далее писались нижние части лица, и только потом прокладывался фон.

Монография   Р.И.Власовой   Живопись - 2 - 3 - 4   5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11    12 - 13 - 14 - 15 - 16   17 - 18 - 19 - 20 - 21   22 - 23 - 24 - 25 - 26   Театр - 2 - 3 - 4 - 5 - 6   7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12   13 - 14 - 15 - 16 - 17

Желание обязательно донести до зрителя свежесть видения натуры, очевидно, заставляло Коровина особенно тщательно изучать технологию живописи. Результаты были блестящи. Большинство коровинских произведений производит впечатление только что написанных, так свежи в них «влажные», не утратившие своего первоначального качества мазки.
Именно поэтому он почти все своп станковые работы писал маслом, не разделяя увлечения своего приятеля Серова более матовой темперой.
Но, конечно, одну из основных ролей здесь играла излюбленная художником манера письма a la prima, ведь она обычно лучше всего хранит свежесть краски. Огромное значение имело также глубокое знание и учет Коровиным технологии живописи.
Как и большинство русских живописцев, Коровин писал, смешивая краски на палитре, однако он всегда исключал соединение тех, которые в смесях чернеют. В связи с этим он вынужден был, например, отказаться от эффектной краски «поль веронез».
Выше уже не раз отмечалось, что, работая над своими произведениями, Коровин заботился главным образом о колорите. Он мог пренебрегать рисунком, его не беспокоила неряшливая эскизность, которая подчас наличествовала в его работах. Но в сфере своих художественных интересов он был необычайно требователен к себе.
Кажущаяся легкость работы Коровина над своими произведениями была порой обманчива. Художник обладал, что называется, абсолютным живописным глазом. Поэтому он зачастую достигал верности колористического решения уже в быстром натурном этюде. Однако в целом ряде случаев ему приходилось подолгу биться над тем или иным местом в холсте. «Один раз показывает мне Коровин этюд Севастопольской бухты, - рассказывает Б.В.Иогансон, - то состояние, когда надвигаются сумерки, загораются фонари, появляются легкие вечерние тени. «Сколько времени я писал, как думаешь?» - спрашивает он. - «Сеанса три-четыре», - говорю я. - «Как бы не так - две недели; все было готово через пять сеансов, а вот не мог никак тень от фонаря взять, а без нее не живет, не смотрится этюд - жизни нет. Перепробовал я все комбинации фиолетового, и, в конце концов, простая кость с белилами в этой комбинации зазвучала тонким фиолетовым оттенком; все стало на место А почему не попадал правильно, потому что до того старался взять верно, что забыл про вечную истину: не тень нужно брать, а соотношение всех тонов вместе с тенью». Воспоминания самого Коровина в этом плане еще более интересны: «Утром желтый бугор горел. Как я его ни брал самым сильным цветом - ничего не выходило, было сухо и не было солнца. Ах, что за мучение! В чем дело? Тени - темные, сосны и сосенки - темные: я взял прямо синие тени. Я вру, не верно, а горит больше».
Именно благодаря этому серьезному отношению к своей творческой задаче и напряженной работе мог раскрыться в полной мере блестящий колористический дар Коровина. Высокая культура живописи, которой достиг он в годы творческой зрелости, была плодом интенсивного наблюдения природы и умения обобщить эти наблюдения.
С начала 1900-х годов у Коровина проявляется заметный интерес к натюрморту, который очень скоро становится одним из излюбленных его жанров. Редко какая-либо выставка «Союза» обходилась без коровинских натюрмортов.
Первые опыты Коровина в жанре натюрморта относятся еще к 1880-м годам. Тогда эти работы были еще немногословны, скромны и, так же как в искусстве передвижников, являясь как бы частью пейзажного жанра, проникновенны. Таковы «Цветы» (собрание В.Л.Черногубовой) - нежные флоксы, алый мак и бархатные гвоздики, таковы и скромные полевые цветы в простеньком глиняном кувшинчике в этюде «У лампы» (1888, Музей-усадьба В.Д.Поленова).
В русской живописи, после долгого перерыва, жанр натюрморта получил самостоятельное и большое развитие в конце XIX - начале XX века. Тогда многочисленные художественные выставки стали изобиловать самыми разнообразными натюрмортами. Красовались пышные декоративные цветы Н.Н.Сапунова, блеклые букеты С.Ю.Судейкина, изредка появлялись изощренные, «дорогие» натюрморты А.Я.Головина.
Среди всего этого великолепия коровинские натюрморты были как сгустки природы. Пантеистическое жизнеутверждение - основа их содержания - было выражено в совершенной живописной форме. Постоянные «натурщики» Коровина - это цветы, фрукты, реже рыбы. Художник изменяет свои симпатии. Преобладающим мотивом его натюрмортов становятся теперь не скромные полевые цветы, как в юные годы, а царственно великолепные розы. «Розы» (1902, Астраханская картинная галерея им. Б.М.Кустодиева) - один из первых натюрмортов этой серии.
Эти прекрасные цветы трудно не любить в жизни, но как легко они могут быть опошлены в искусстве мещанским вкусом! Именно поэтому подобная тема опасна для живописи: каждый неверный штрих может угрожать банальностью. У Коровина большая часть его роз - образец высокого художественного вкуса. Очень часто художник писал их на своей даче в Гурзуфе. Декоративно-звучные, в оправе дорогой вазы, на фоне звонкой синевы моря, они олицетворяли собой пышную природу солнечного юга.
Своеобразие коровинских натюрмортов заключалось в особом акценте на материально-чувственной стороне жизни. Именно поэтому живописный размах, широкий рельефный сочный мазок и декоративная приподнятость колорита в них естественны. Вряд ли коровинские розы вызывают ассоциации с их ароматом, они прекрасны именно своей живой плотью. Это, кстати, вовсе не огрубляет их, как могло быть у художника с меньшей культурой живописи. Натюрморты Коровина поражают и непосредственностью чувства и вместе с тем высокой красотой их живописно-колористического ансамбля.
Как и свои «Парижи», Коровин писал «Розы» во все времена дня - утром («Розовые кусты», собрание В.М.Дмитриева), особенно часто днем (собрания А.А.Левиной, В.М.Дмитриева, С.В.Герасимова), вечером («Розы и фиалки», 1912, Государственная Третьяковская галерея) и даже ночью, на фоне лунного пейзажа. Иногда моделью ему служили не живые, а бумажные цветы, и художник тонко передавал их своеобразие («Розы», 1912, собрание М.Ф.Глазунова). Натюрморт этот привлекает и декоративной красотой и поэтичностью; он является провозвестником тех романтических произведений, которые займут через несколько лет значительное место в творчестве художника.

следующая страница...