|
Полнота воплощения красоты натуры, стремление к максимальной «правде видения» свойственны произведениям Коровина, написанным в имении Поленова в Жуковке, где Коровин провел лето 1888 года. По своему настроению, по своей солнечной, светоносной живописи «Жуковские» работы примыкают к Портрету хористки. Одним из центральных произведений этого цикла является работа За чайным столом (1888). Коровин изобразил в ней спиной Елену Поленову, за ней приятеля семьи Вячеслава Зиборова, лицом к зрителю Наталью Поленову и в профиль ее сестру художницу Марию Якунчикову.
Однако не портреты людей, не их характеристики интересуют художника. Главное в ней - передача общего настроения, которое непредвзято и непреднамеренно фиксируется глазом. Концепция картины в какой-то мере перекликается с групповыми композициями Огюста Ренуара, наполненными светом и воздухом. Коровин тоже превосходно почувствовал дыхание летнего утра, те ощущения, которые испытывает человек в эти ранние часы, когда дышится легко, полной грудью. Палитра мастера необыкновенно чиста, краски сверкают, серебристые рефлексы сообщают всему светоносность и воздушность.
С их помощью все приводится в единую цветовую гармонию.
Принципы импрессионистического построения композиции выступают и в работе В лодке (1888), где Коровин изобразил себя и Марию Якунчикову. Срезанная рамами лодка поставлена по диагонали. Фигуры на ней посажены асимметрично. Благодаря этому передано ощущение неустойчивости, медленного покачивания лодки на воде. Пленэрная живопись этого произведения помогает живописцу создать обобщенный образ лета.
Импрессионистический характер «жуковских» работ несомненен. Но это не этюды с натуры (а именно в подмене картины этюдами обвиняли Коровина художники старшего поколения и критики), а произведения, воплощающие новую для русской живописи концепцию. Ведь Коровин пишет их долго, по эскизам.
Надо особенно подчеркнуть, что, чувствуя близость своего искусства к живописи французских импрессионистов, Коровин не повторял их приемов. Так, в «жуковских» работах отсутствует мимолетность образа, свет и воздух не растворяют в себе материальности и пластики предметов. Все объемно, материально, весомо в картинах За чайным столом, В лодке, Настурции (1888).
По своей живописной манере к «жуковским» произведениям примыкают произведения, выполненные Коровиным во время путешествия с Саввой Мамонтовым по странам Европы во второй половине 1888 года. Четкость объемных форм характерна для небольшого этюда Улица во Флоренции в дождь.
Пластической выразительностью отмечено и полотно У балкона. Испанки Леонора и Ампара.
Теплая задушевная трактовка образа в этой картине сообщает ей особую привлекательность. В полутемной комнате перед балконом стоят, прислонившись друг к другу, две девушки, смотрящие сквозь опущенные жалюзи на улицу. В комнату проникает серебристый рассеянный свет, выхватывающий из полумрака предметы. Он скользит по фигурам, освещая их лица - одно задумчивое, другое улыбающееся.
Примечательно, что художник одевает в темную одежду девушку с задумчивым лицом, тогда как другая, напротив, изображена в белом платье. Этим, не прибегая к несвойственному для своего искусства психологическому анализу, Коровин вместе с тем подчеркнул внутреннее состояние изображенных. 1 2 3 4 5.
Русские художники рубежа XIX и XX веков в своем стремлении создать искусство, полное высокой поэзии и красоты, часто обращались к образам Испании, в которой им виделся мир, далекий от «серой» повседневности, полный ярких страстей и чувств. Коровин же и в Испанках стремился к «правде видения», к утверждению красоты в простом.
В соответствии с этим находится и сдержанный колорит. Но достаточно присмотреться к произведению, чтобы увидеть, с каким разнообразием написаны белые и черные одежды девушек, ковер на полу (кстати, он писался уже в Москве с ковра Поленова), предметы интерьера. Изображая неяркий свет, льющийся в полутемное пространство комнаты, Коровин избирает узкую цветовую гамму. Но в пределах ее он находит огромное богатство тонов, удивительно слаженных, образующих сложную красочную гармонию.
Однако при помощи колорита художник добивается не только живописной красоты. Изысканными сочетаниями серого, черного, дымчатого, белого Коровин создает вместе с тем очень убедительный образ Испании, полный национального своеобразия, хотя и лишенный традиционных романтических аксессуаров. Характерные особенности тех мест, куда попадал художник, всегда чувствовались им особенно остро, и он, используя выразительные возможности цвета, очень хорошо доносил их до зрителя.
Так, теплыми, коричневыми тонами, пренебрегая рецептами классического импрессионизма писать только чистыми цветами солнечного спектра, Коровин тем не менее живо и трепетно воссоздал атмосферу Кавказа в работе Покупка кинжала (1889). В этой работе, которая тоже заканчивалась в Москве, о чем свидетельствует лицо горца справа, написанное с Левитана, обращает на себя подчеркнутая эскизность манеры, особенно в нижней части полотна. И вместе с тем произведение тщательно подписано. Видимо, Коровин полемически противопоставляет свободу своей манеры, кстати, придающей образу острую экспрессивность, традиционной оценке законченности, которую выразила жена Поленова, Наталья Васильевна в письме к мужу: «Кавказские этюды его очень ничтожны...
Все бесцельно, не докончено, ни к чему». Но Коровин уже вполне осознанно применял в каждом произведении ту живописную манеру, которая ярче может раскрыть содержание его работы.
Заметим также, что кавказские произведения художника, как и Испанки, вдруг лишились ярких и звучных цветовых сочетаний, свойственных «жуковским» произведениям. Все более и более увлекающийся решением колористических задач, художник начинает интересоваться сложнейшим выявлением цветовых нюансов в пределах сильно суженной гаммы. Он использует темный «музейный» колорит в Портрете итальянского певца Анджело Мазини (1890-е), желая подчеркнуть некоторую таинственность таланта певца, исполнителя романтических партий в операх Верди. Возможно, что мастер испытал здесь и влияние своего друга Валентина Серова, который тоже писал в 1890 году Мазини.
Однако, уступая серовскому портрету в проникновении во внутренний мир модели, портрет Коровина поразителен по благородству сложно разработанной колористической системы. Колорит «музеен» в лучшем смысле этого слова, он заставляет вспомнить живопись выдающихся мастеров прошлого.
Вообще в портретируемом человеке Коровина интересует, прежде всего, своеобразие его облика, выявление того впечатления, которое получаешь при первой встрече с ним. Как уже говорилось, ему чужд психологический анализ, но это восполняется запоминающейся яркостью изображаемой личности.
Такая особенность портретов Коровина отчетливо проявилась и в его более поздних произведениях, например в многочисленных портретах Федора Шаляпина. В данный же период специфика Коровина-портретиста отчетливо сказалась в портрете примы Частной оперы Мамонтова Татьяны Любатович.
Коровин изобразил Любатович сидящей на подоконнике раскрытого окна, за которым видна пышная зелень сада, пронизанная лучами света, вторгающегося в интерьер. Плотно, материально написаны лицо женщины, ее обнаженные до локтей руки, скользящими мазками передана легкая ткань розового платья. И в свободной, непринужденной позе и в приветливом, улыбающемся лице много «отрадного», что пытались выразить в это время и Коровин, и его ближайший друг Серов. А в результате жизнерадостный облик певицы пленяет обаянием молодости, неразрывной гармонией с природой.
Красоту окружающего мира Коровин прекрасно воплощал в это время и в пейзажах. По его мнению, не стоило их писать без «цели, если он только красив, - в нем должна быть история души. Он должен быть звуком, отвечающим сердечным чувствам. Это трудно выразить словом, это так похоже на музыку».
Часто пишут о музыкальности работ товарища Коровина Левитана, но у него музыкальна прежде всего тема, которую он делал содержанием своих картин. У Коровина - это музыка живого цвета, его сочетаний, гармоний.
следующая страница...
|
