|
И прозвища «Костеньки» были легкие, радостные: «Веселый корабельщик» (Савва Мамонтов), «Лель» (Поленов), «Паж времен Медичи» (Серов). Нестеров называл его «Юным богом», Сергей Герасимов сравнивал с «Садко». Красиво и весело. Неужто, так и качался он на волнах любви и славы всю жизнь? Нет, конечно.
Его счастливый, блещущий талант был одновременно и даром небес и бедой. Тонко чувствуя все и всех, он был человеком незащищенным, что называется, «без кожи». Воспринимая жизнь открыто и радостно, он не умел бороться с трудностями. Перенеся в юности глубокое потрясение, он всячески старался избегать конфликтных ситуаций и потому бывал беспринципен и даже совершал порой некрасивые поступки. Будучи хорош собой и в обхождении прелестен, купаясь во всеобщей любви, не воспитал стойкости характера. Обогащенный талантом, считал необходимым трудиться не изо дня в день, а лишь по вдохновению.
Все в жизни взаимосвязано. И сильные стороны его богатой натуры нередко оборачивались слабыми. «Костя, как хамелеон, был изменчив, то он прилежен, то ленив, то очарователен, то несносен, наивный и ко всему завистливый, доверчивый и подозрительный... В нем была такая смесь хорошего с "так себе". Все в нем жило, цвело и процветало. Костя был тип художника неотразимо действующего на воображение, он "влюблял" в себя направо и налево, никогда не оставляя места для долгой обиды, как бы ни было неожиданно им содеянное. Все его "качества" покрывались его особым, дивным талантом живописца», - писал Михаил Нестеров о своем сотоварище по Училищу живописи. В целом эта характеристика, несмотря на некоторый субъективизм, верна и совпадает со множеством других.
В одном только ошибся Нестеров, может, - по незнанию, может, - сознательно, написав: «Легко и жизнерадостно проходил Костя школьный, а потом и житейский свой путь».
Так думается, глядя на многоцветье его радостных полотен. Да, радостной, открытой творчеству, солнцу, людям была его душа, его живопись. Жизнь же сложилась по-иному.
В юношестве - самоубийство разоренного отца, безысходная бедность, трудности училищной жизни; затем неудачный брак, трагедия с единственным сыном, которому отрезало трамваем обе ноги; неприятие его живописи традиционалистами, частые, болезненные для него, упреки критики в декадентстве; потеря одного за другим всех близких друзей - Левитана, Врубеля, Серова; вынужденная эмиграция, а в конце жизни - одиночество, тоска по обожаемой России, попытки сына покончить с собой и опять нищета. Ну, и конечно, - Первая мировая, революция, начало Второй мировой войны. Хорош «легкий» путь! А по жизнерадостной его живописи не скажешь. Бывает и так.
Семьдесят восемь лет прожил художник Константин Алексеевич Коровин, поделив поровну свой жизненный путь между двумя веками: 39 лет в XIX веке и 39 в XX. Творчеству его словно было суждено явиться мостом в русской живописи - от старого метода к новому.
«Коровин был типичнейшим русским человеком. Сколько в нем было прелести, природного прельщения! Он притягивал к себе, и так хотелось ближе с ним сойтись», - писал Александр Бенуа. Мы уже лишены счастья подобного общения. Мы можем только деликатно приблизиться к нему, мысленно поворачивая время вспять, попытаться почувствовать, понять нашего талантливого соотечественника и насладиться его творчеством.
«Ноября двадцать третьего дня у Ейского купеческого сына Алексея Михайловича Коровина и законной жены его Аполлинарии Ивановой, которые оба православного вероисповедания, родился сын Константин; крещен двадцать четвертого того же месяца; при крещении восприемниками были Рогожской слободы ямщик Алексей Никитич Ершов и Ейского купца Михаила Емельянова Коровина жена Васса Михайлова. Таинство крещения совершал приходский священник Симеон Поспелов с причтом», - гласила запись в метрической книге московской Сергиевской Рогожской церкви за 1861 год.
Детство свое Константин Алексеевич помнил хорошо, с малых лет. Память у него всю жизнь была отменная. В преклонных уже годах живописал он отдельные сценки, детали, людей из детства так образно, что, читая, кажется будто мы сами были свидетелями его детской жизни, первых впечатлений и фантазий, его взросления и развития. Правда, быль и выдумка в его письменных и устных рассказах сплетаются воедино, однако некоторое мифотворчество не должно сбивать с толку. Ведь если даже в старости ему так, а не иначе представлялись отдельные эпизоды из детства, значит именно в таком виде они и оказали воздействие на его впечатлительную натуру, на становление характера.
Родом Коровины - из Владимирской губернии. Были они людьми вольными, «гоняли ямщину». Константин Алексеевич прекрасно помнил деда, огромного, сильного красавца, купца первой гильдии, дожившего до 93 лет. Дед арендовал у правительства тракты на Троице-Сергиев посад и далее на Ярославль и на Нижний Новгород (когда железных дорог еще не было). На него работало множество ямщиков, он владел постоялыми дворами, конюшнями с лошадьми, колясками и огромным особняком на Рогожской улице, с большим двором и прекрасным садом. В этом доме и появился на свет маленький Костя.
Дед, Михаил Емельянович был очень богат, крепок характером и независим, как и его отец, прадед Константина, названный Емельяном якобы в честь Пугачева. Но ни сыну своему Алексею, ни внукам - Косте и Сергею силу духа Михаил Емельянович, к сожалению, не передал.
Мальчик рос мечтательным и робким. «Я боялся всего, до позднего своего детства я не мог отойти от своих родителей, слишком нервный и впечатлительный», - писал сам Коровин. В его памяти вставали яркие приятные картины детства, очень разные, но все дорогие сердцу. Большой зал с колоннами в доме деда - музыканты на хорах, нарядные дамы в кринолинах на званных обедах, большая отцовская библиотека. Еще один дом - дом бабушки (по матери) Екатерины Ивановны Волковой, где мальчику было «так хорошо».
Ковры, цветы в корзинах, фарфор в горках, мерцающий мягким золотом, старинный альбом, где, по рассказам бабушки, были стихи, вписанные самим Пушкиным, арфы. «Музыка арф так красива, и мне казалось, что эта музыка похожа на синее небо, - писал Коровин, - на облака вечерние, которые ходили над садом, где к вечеру розовела заря, и там за этим садом, там далеко, где-то есть мыс Доброй Надежды». И он убежал из дома вместе с двоюродной сестренкой в поисках этого мыса, но их поймали, спросили чьи они и доставили домой.
Милые теплые друзья детства - большой лохматый пес Дружок, медведь Верка и белая лошадь по кличке Сметанка - может именно они сделали его таким добрым, ласковым, открытым. Замечательное охотничье ружье, подаренное отцом, и самодельные удочки навсегда пристрастили к охоте и рыбной ловле. Протяжные песни ямщиков, как и звуки арфы, открыли мир музыки.
Душа Кости всегда требовала доброты, красоты, покоя и страдала от любой дисгармонии. Цветение сада, тишина речной заводи, зори и закаты, шум и запах леса - вот, что наполняло его радостью и восторгом. Поэтому, когда родители после смерти деда продали большой рогожский дом и переехали жить в Мытищи, тогда деревню, Костя был просто счастлив. «Я не замечал, что была разница большая в средствах отца, и совсем не знал, что пришла бедность. Я не понимал ее. Мне так нравилось жить в деревне, что лучше я и представить не мог. И совсем забыл прежнюю богатую жизнь...» - писал Коровин.
Продолжение
|
