Биография
Жизнь
мастера

Галерея
Картины
художника

Воспоминания
Отзывы и очерки
о художнике

Рассказы
Рассказы
К.Коровина

Поездки
Где он
был

О Шаляпине
К.А.Коровин и
Ф.И.Шаляпин

Фотографии
Прижизненные
фотографии


Ирина Ненарокомова о Константине Коровине

  
   

Стр. 1
Стр. 2
Стр. 3
Стр. 4
Стр. 5
Стр. 6
Стр. 7
Стр. 8
Стр. 9
Стр. 10
Стр. 11
Стр. 12
Стр. 13
Стр. 14
Стр. 15
Стр. 16
Стр. 17
Стр. 18
Стр. 19
Стр. 20

   

Константин Коровин:
Константин Коровин
Все фото Коровина

Пишите: ya(a)kkorovin.ru


В двадцатые годы Коровин оформляет балет Дон Кихот для гастролей Анны Павловой в лондонском Ковент-Гардене; оперу Золотой петушок для театра в Турине; Севыльского цирюльника для гастролей Шаляпина в Англии и США; Снегурочку и Князя Игоря для Русской оперы в Париже...
Находясь в 1925 году в Турине, во время работы над декорациями к Золотому петушку, он писал Красину: «Я прихожу к себе в гостиницу поздно ночью и падаю от усталости... Сколько я дней и ночей проработал в своей жизни, считая с 20-ти лет - сначала у Мамонтова, потом Большой театр. А сколько выставок, и что же? Я ведь хотел все работать свое, то есть то, к чему я пришел в живописи. Ведь, это моя музыка, мое искусство - я его люблю, ... и я не могу им заниматься, так как работаю теперь по крайней моей нужде».
Это мучает Коровина, хотя все свое исключительное мастерство колориста он вкладывает и в декорации. Но ведь это - заказ, а не то, что пишется по движению души, когда видишь в природе такие краски, что дух захватывает, что рука сама тянется к кисти. Художник хочет писать «свои» картины, но у него уже почти нет свободного времени, и он очень устал.

Наверное, не раз вспоминались ему предостережения любимого учителя Василия Дмитриевича Поленова относительно того, что декорации и некоторая разбросанность помешают подлинной живописи, (помните, «...жаль за его огромный талант, который так и не выразится в чем-нибудь крупном...»). Самые любимые публикой, самые известные картины – «У балкона», «Бумажные фонари», «Гаммерфест. Северное сияние» - так и остались в прошлом веке, в XX он не создал настоящих картин. Он стал мастером этюда, виртуозом колорита, но значительных станковых вещей больше не писал. Это, видимо, угнетало Коровина, хотя он не мог не понимать, как и без того огромны его художественные достижения и как много привнес он нового в русское искусство.
Но Константин Алексеевич страдал и постоянно вспоминал те годы, когда и сил было больше, и желания воплощались в картины, и были живы друзья. А его учитель Поленов в России тоже часто вспоминал своего самого талантливого ученика. В 1927 году, за два дня до смерти, он попросил повесить над своей кроватью любимый коровинский этюд «Речка в Меньшове» и сказал жене: «Я буду смотреть. А когда умру, напиши Константину поклон в Париж. Может быть, встретимся на этой речке».

Не знаю, дошла ли эта весточка до Коровина, но теплый привет от другого знаменитого художника старшего поколения дошел и очень порадовал страдающую душу Константин Алексеевича. Это было письмо от Репина, увидевшего за несколько месяцев до смерти одну из коровинских картин: «Все время, вот уже целая неделя, я только восхищаюсь Вашей картиной... Какой-то южный город ползет на большую гору... Но это чудо! Браво, маэстро! Браво! Чудо!.. Какие краски! Серые с морозом - солнцем, чудо, чудо!!.. Я ставлю Бог знает что, если у кого-нибудь найдутся такие краски!!.. Ваш Илья Репин - коленопреклоненный аплодирует! Коровину!».
Вышло так, что накануне Коровин сам готовил письмо Репину, желая поздравить его с 85-летием. «Мое письмо, где я вспоминаю жизнь в Москве, С.И.Мамонтова, В.А.Серова, В.Д.Поленова, М.А.Врубеля и других, вышло отчаянно грустным, - писал Коровин, - а вот когда я прочел Ваше письмо ко мне, то я обрадовался и повеселел... Я писал Вам воспоминания о милых друзьях, закрывших вежды, а Вы пишете о серебряной гамме красок живописи картины моей ... стоило только поощрить русского человека, - он уж и разговорился!»
Разговорился и повеселел от того, что как бы пообщался с человеком, помнившим общее дорогое прошлое. И Красину он постоянно пишет о былом, пишет грустно: «...Одно нытье, а ведь я не был нытиком. Но все же я живу воспоминаниями о друзьях. Они были, умерли - Левитан, Врубель, Серов». Что-то особое есть в русской ментальности. Коровину, такому русскому душой, было очень трудно на чужбине, да еще без друзей, даже без приятелей («приятелей у меня здесь никого нет»).
С Шаляпиным пути в эмиграции разошлись. «Всемирная слава и огромные деньги, которые зарабатывал Шаляпин, затмили годы бескорыстной дружбы былых времен...», -писала Комаровская. Виделись они с Шаляпиным редко, и эти встречи не всегда приносили Коровину радость. «... При моей бедности и невзрачной штанине, без пирожков и дач (вспоминал, как Шаляпин гостил у него в Гурзуфе) - гость неинтересный, - писал Коровин. - ... Что-то я уж и не понравился, а вдруг взаймы попрошу? Но не бойся, я не попрошу. Федя, Федя, а ведь я его люблю, ведь гений, а странный и такой стал грустный, что я его не узнал». И Шаляпину, конечно, несмотря на его славу и деньги, тяжело жилось без России и русской публики. Оба мечтали о возвращении.
Одна из счастливых их встреч в эмиграции состоялась в 1932 году, когда Шаляпин приехал в Париж. Он попросил дочь Ирину зайти за Коровиным и позвать его к брату Ирины - Борису, куда должен был приехать и Рахманинов. «То, что предстало моим глазам, потрясло, - пишет Ирина Шаляпина. - Я не могла представить, что так может жить один из лучших наших художников. Сырая комната, в углу кровать, задернутая пологом, несколько стульев». Но сам Константин Алексеевич оставался по-прежнему красив и, забывая о жизненных трудностях, радовался каждому счастливому моменту. У Шаляпиных наделали пельменей, любимую еду Федора Ивановича, отведали водки, попировали на славу. Под конец Шаляпин и Коровин, вспомнив молодость, пустились в пляс (художнику уже исполнилось семьдесят). И, конечно, вспоминали Россию.


  Монография
  Р.И.Власовой


  Живопись - 2 - 3 - 4
  5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 
  12 - 13 - 14 - 15 - 16
  17 - 18 - 19 - 20 - 21
  22 - 23 - 24 - 25 - 26

  Театр - 2 - 3 - 4 - 5 - 6
  7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12
  13 - 14 - 15 - 16 - 17


Не единожды писал Коровин пронзительные ностальгические письма знакомым: «Надеюсь приехать в Россию... С великим счастьем вспоминаю Россию, и своих друзей, и природу, и снег, и дождик, и небо серое, и траву-ковыль, и избушку, и дым из трубы в мастерской своей в Охотине, и друзей-охотников». И, постоянно надеясь вернуться, молил приятеля: «Угол мой в Охотине защити». Художник страшно расстраивался, когда его стали называть в печати «эмигрантом» - «я с разрешения уехал за границу и попал в тяжелые условия - надо же иметь сердце». Впрочем, к ярлыкам ему было не привыкать: до революции считали декадентом, революционером, разрушающим традиции; после революции стали ругать «отсталым» и «правым». А он все повторял, что он никто из вышеназванных, он просто - художник. И продолжал работать. Писал этюды, натюрморты, вечерний Париж, а к концу жизни - все больше зимние русские деревни и русские тройки - экзотика для французов, лучше покупалось. (Рассказывают, что после смерти Коровина его бедный сын, тоже художник, делал подобные картины «под отца» и подписывал его именем.) А может, писал эти полотна потому, что от родных сюжетов теплело на душе.

Его произведения экспонировались на персональных выставках в парижских галереях Бернхейма и Кольбера в 1925 и 1929 годах, а также на многих выставках в Париже, Нью-Йорке, Риме, Праге... Работы тридцатых годов были, как всегда, мастеровиты, но не пронизаны тем поэтическим вдохновеньем, что отличало этюды десятых годов. «Аппарат художника тонкий и трудно иметь импульс, когда мешает жизнь, ее будни, болезни и горе», - писал он Красину, объясняя «невозможность создать труд, как хочешь».
Почему так получилось, что творчество замечательного живописца Константина Коровина не было понято широкой публикой на ранней стадии и не было востребовано и желанно в конце его пути? Ответ на вопрос дал еще в девяностых годах XIX века Переплетчиков, прозорливый приятель Коровина: «...В искусстве: кто очень ново начинает понимать дело, все силы того уходят на открытие идеи, и он зачастую гибнет... Другие с более слабой инициативой проходят по мосту и двигаются вперед. Боюсь, что К.Коровин - мост. У него очень многое ново и оригинально...».

Коровин один из первых (еще в восьмидесятых годах XIX века) начал прокладывать путь к искусству века XX. Он воспитал целую плеяду великолепных живописцев и явился «обновителем сценической живописи» (слова Шаляпина). Константин Коровин был первым и самым последовательным представителем русского импрессионизма. Внес неоценимый вклад в русскую художественную культуру. Он не изменил импрессионизму и тогда, когда другие художники, воспользовавшись его достижениями, со временем отказались от этого метода, стали разрабатывать новые течения - кубизм, супрематизм, экспрессионизм. Время шло вперед. Оно искало новые форм, искало новые художественные системы.
«Начав новатором, Коровин кончил архаистом», - пишет академик Дмитрий Сарабьянов. Так сложилась его творческая судьба. Но всю жизнь, даже в трудные моменты, он пел радость и красоту жизни. Когда смотришь на полотна этого прекрасного живописца, словно слышишь его слова: «Я люблю хорошие вещи: искусство, дружбу, солнце».

К началу статьи



   » 

  "Только искусство делает из человека человека. Неправда, христианство не лишало человека чувства эстетики: Христос велел жить и
не закапывать своего таланта. Мир языческий всегда был полон творчества, при христианстве, может быть, вдвое." (Коровин К.А.)



Художник Константин Алексеевич Коровин. Картины, биография, книги, живопись, фотографии


Rambler's Top100